Впрочем, какой уж тут спрос. Артур принимал самое горячее участие в обсуждениях, хотя однажды заметил, когда по какому-то специальному вопросу мы обратились к его мнению, что он лично знает свое дело, а мы, как он надеется, знаем свое, замысел нам ясен, вот и надо приступать к работе. Пусть мы только возведем эту крепость (заключил он с потрясающей, хотя и неосознанной самоуверенностью), а уж он сумеет ее отстоять.
С приходом ранней весны установилась ясная погода, и Дервен горячо и споро взялся за работу уже на месте – и в первый же день к закату, когда старый пастух сзывал своих коров на вечернюю дойку, были забиты колышки, начали рыть канавы, и быки, напрягаясь, уже волокли снизу первый тяжело груженный воз.
Каэр-Камел возрождался к новой жизни. Ждали короля.
Он приехал теплым солнечным днем. Прискакал снизу от деревни на серой кобыле Амрей вместе с Бедуиром и своим названым братом Кеем в сопровождении дюжины конных командиров. Их теперь называли eguites[1], или рыцари, Артур же именовал их своими товарищами. Скакали все без доспехов, как на охоте. Артур спрыгнул с кобылы, бросил поводья Бедуиру и, пока остальные спешивались и пускали коней пастись, один взошел, обдуваемый ветром, по травянистому склону.
Увидев меня, он поднял приветственно руку, но шагу не прибавил. Остановился и перекинулся словом с каменщиками, занятыми на кладке наружной стены, прошел по доске через канаву, – землекопы, распрямляя спины, отвечали на его вопросы. Я видел, как один из них вытянутой рукой указал ему на что-то; он оглянулся, посмотрел, потом обвел глазами все вокруг и наконец зашагал дальше к срединному гребню, где были вырыты канавы под основание королевского дома. Отсюда вся крепость окажется перед ним как на ладони и откроет ему свои будущие очертания под переплетением канав и фундаментов, под паутиной канатов и дощатых мостков.
Он медленно повернулся на месте, охватив взглядом весь широкий круг. Потом быстрыми шагами подошел туда, где стоял я с чертежами в руке.
– Да. – Вот все, что он сказал, но в голосе его звучало удовлетворение. А затем еще: – Когда?
– К зиме тут для тебя уже кое-что будет.
И снова его глаза обежали все кругом с выражением гордости и провидения, как будто это он, а не я королевский прорицатель. Я знал, что он сейчас видит вместе со мной готовые стены, гордые башни, весь этот летний золотой простор, замкнутый кольцом камня, дерева и железа, – свое первое создание. Но это был еще и взгляд воина, который получает в руки мощное оружие. Затем его глаза, сияющие неистовым удовлетворением, обратились ко мне.
– Я велел тебе сотворить чудо, и я вижу,