На южной стене, близ правой башни, Вольга отыскал старшего брата. Рядом с ним были и его друзья: коротконогий и сильный, с румянцем во всю щеку Згар и Борич – тонкий, с неулыбчивым, строгим лицом. Дружинники смотрели через частокол в степь.
– Что тут, Янко? – спросил Вольга, тяжело отдыхиваясь после крутого подъема на стену по лестнице. – Меня старейшина послал узнать для пересказа.
– Печенежский посланник стоит у стен, а рядом с ним переводчик. Посадника кличут, сказать что-то хотят.
Вольга выглянул за частокол – первый раз он смотрел на печенегов сверху – и подивился: какое несметное войско у кагана! До края поля на юг, казалось, все уставлено печенежскими кибитками, вытоптано конями, задымлено тысячью костров! И какой же силой надобно подступиться князю Владимиру, чтобы освободить Белгород из осады!
Опустил взгляд под стену – на печенежском посланнике красивый, алого цвета халат, исшит серебром – так и сверкает на солнце.
За спиной послышались голоса.
– Посадчик Самсон идет. Пропустите посадника.
Друзья прижались спинами к дубовой стене, прохладной и влажной с минувшей ночи, пропустили тучного посадника Самсона. А он шел важно, руки заткнув за широкий пояс, надежно поддерживавший дородное чрево. Длинный меч постукивал о левое бедро при каждом тяжелом шаге. Посадник шевелил толстыми губами, глаза из-под век буравили каждого, кто стоял, потеснившись на помосте.
– Дюж наш посадник, – послышался приглушенный голос Борича. – Отчего бы ему и не выйти супротив печенежского кагана на поединок? Сколько холопов потом бы восхваляли Тимаря за избавление от купы!
Янко и Згар тихо рассмеялись. Следом за посадником на помост поднялся воевода Радко, встал рядом, в степь внимательно поглядел, стараясь по поведению печенегов догадаться, что же надумали вороги.
– Кто говорить со мной хочет? – спросил посадник Самсон, вскинул на частокол руки, на пальцах – каменья в золотой оправе. Ежко, торговый муж, повторил слова посадника на печенежском говоре.
Печенег на белом коне кричал в ответ долго, то утихая голосом, то поднимая его с угрозами, так что Ежко едва успевал повторять его слова:
– Говорит с тобой, посадник, знатный князь Анбал из рода славного Кури – что по-нашему значит «Вол», – добавил от себя Ежко. – Великий каган Тимарь с немалым войском пришел на Русь отомстить князю Владимиру за старые обиды. Но великий каган не станет проливать кровь русичей, если посадник соберет все золото и серебро да каменья драгоценные, какие имеются в городе, и отдаст это великому кагану. А чтобы не было утайки и обмана, дань с каждого двора соберут верные люди кагана. Тогда каган Тимарь даст мир русичам и уйдет в степь. Если же день пройдет, а великий каган не получит выкупа, его войско возьмет Белгород на щит и пепел развеет на месте вашей крепости!
Ежко умолк, потому что кончил кричать князь Анбал. Переглянулись воевода Радко с Ярым, почесали бороды