– Давно то было. Так давно, что и дед мой Вукол не помнил, когда оно случилось. Род наш, уходя от жестоких чужеземцев, оставил свою землю. Много дней шли родичи по горам, шли лесами, через поля и вдоль рек на восход солнца, каждое утро принося требу[15] огненноликому Сварогу, упрашивая Бога дать им спасение и новую обильную землю. Пробовали жить в горах и охотились на вепря[16], жили в предгории – охотились на могучих туров[17]. Лето жаркое сменялось голодной зимой, а люди нашего рода все шли и шли. Оставляли старейшин позади себя в могильных курганах, а новорожденных младенцев омывали водами чужих рек.
Вукол уже сидел на коне вместе со старшими братьями, когда род наш вышел на берега Днепра, к горам. Места пустынные здесь были, обильные, рыбные, а в лесу зверя всякого – не счесть! Расселились просторно, с соседними народами породнились. И понимали друг друга хорошо. Долго жили так в мире и безбоязненно, растили детей и взращивали нивы, меняли зерно на железо у торговых мужей, которые приходили по Днепру. Да нахлынули со степи нежданно жестокие хазары. Пришли не торг вести с нами, а дань брать!
Началась война, в долгих сечах сгибли многие наши предки, но живые отбились от находников и ушли в дремучие леса Приирпенья. Дед мой Вукол собрал их воедино, привел на эту кручу, устроил небольшой город. Не здесь, где теперь Белгород, а по ту сторону Перунова оврага. Прикрылись рвом глубоким да кручами реки и оврага. Там и просили Перуна и Сварога, Даждьбога и Велеса о помощи супротив ворога…
Дед Воик замолчал, должно, еще что-то вспомнил, да раздумывал, говорить ли о том детям. Плеснулась голодная щука в камышах у противоположного низкого берега, ветер снова зашевелил ветви ивняка и понес собранные запахи степной полыни дальше на север.
– С той поры, – вновь заговорил старейшина Воик, – много времени минуло. Состарился и не ходил я более ратником в походы на византийцев и в степи вместе с княжескими дружинами, старейшиной рода стал. Да род наш совсем распался, разошлись люди по земле, теперь семьями живут, без старейшин. А князь Владимир отстроил новый город, крепкими стенами обставил, а более того укрепил. И воеводу дал славного – Радка. Его заставы вот уже седьмое лето берегут нас, как мы в свое время берегли Русь. То и вам предстоит, как пробьются у вас усы и закурчавятся бороды. Много ворогов у нас, жадных к добыче, кружат они над Русью да часа удобного ждут.
– Отец мой Славич ныне в дозоре, – надулся от важности Бразд.
– Верно. Славич в дозоре, и мы спим спокойно, – согласился дед Воик. – Добрый муж, таких мало теперь на Руси, бескорыстных.
Дед тяжело вздохнул, прикрыл глаза веками, солнце верхним краем поднялось над крепостными стенами, и лучи его пробивались на поляну сквозь верхушки ближних деревьев. Старейшина с трудом поднялся.