***
Я в тысячный раз просматриваю страницу за страницей.
Текст написан аккуратным, крупным старческим почерком. Цифры идут от начала
страницы и до конца. И не одного разрыва, намёка на слово. Всё монотонно и скучно как унылый рифф посредственного гитариста. Но что-то в записях настораживает….
При всей аккуратности записей одни цифры в некоторых местах почему-то наползают на другие, в других местах между соседними цифрами попадаются небольшие пробелы. Такое ощущение, что текст составлял человек «под изрядным шофе». Конечно, это можно списать на естественные факторы: старость, изменившую подчерк; волнение, усталость, поспешность записей….
Но не похоже. Так бывает, если вписывать знаки между другими, уже стоящими,
когда трудно рассчитать границу знака, или если писать справа налево, что для европейца непривычно и вызовет естественное смещение знаков….
Стоп!.. А если дело именно в этом? Если князь вписывал часть цифр между уже
написанными?..
Но, зачем? Это должно было усложнить ему задачу написания….
Если в этом шифре каждая цифра или группа цифр соответствует букве, а буквы-
цифры собираются естественным образом в слова – не понятно, зачем нужно было
усложнять задачу. Проще писать одну цифру за другим слева направо. В этом случае не
требуется оставлять свободные места для ещё ненаписанных цифр….
Интуиция подсказывает мне, что в этом кроется разгадка. И если разгадать это, можно разгадать шифр….
Я снова перечитал послание, и какая-то догадка промелькнула в мозгу….
2.5
Когда малиновый край заспанного солнца едва показался из-за волнистой кромки дальнего леса, из ворот усадьбы выехала процессия.
Впереди двигалась простая без герба лёгкая карета запряжённая парой великолепных лошадей, в которой расположился князь Тураев. Рядом с кучером примостился слуга князя старик Филипп. За каретой следовали пять крестьянских телег. За телегами весело трусили сменные
лошадки.
Поднимая густую прохладную пыль, отряд неспешно двинулся по просёлочной дороге на юго-восток, миновала поле и углубилась в сумрак леса. Было тихо. Негромко, монотонно и сонно шелестели своими могучими листвяными и хвойными гривами дремлющий лес. Ещё несмело, вполголоса заводили свои утренние песни разбуженные появлением незнакомцев птахи. Под колёсами похрустывали сухие ветки. Утренняя прохлада приятно бодрила. Скоро лес сделался гуще и угрюмей. Теперь на пути всё чаще попадались завалы, которые крестьянам приходилось расчищать, затрачивая на это немало времени и сил.
К обеду выбрались на берег извилистой, неширокой, мелкой и быстрой в этом месте Угры.