– Ну, хоть ты из меня тупого-то не делай, – почти взмолился я.
– Да ни в жизнь! Ты, Кузя, у нас не «тупой» ни разу! Ты у нас, можно сказать, носитель народной мудрости! – ласково проворковала девушка, прижимаясь ко мне. – Просто ты сейчас не понимаешь, зачем вообще был затеян весь этот балаган, а я уже успела полностью прослушать и просмотреть запись, сделанную твоими немецкими гвардейцами.
– Ну и?
– Нас просто не хотели пускать сегодня в замок.
– Это я и так понял! Для людей наше появление было шоком, вот они и не успели съехать, вот и…
– Нет, дорогой, никто никуда съезжать не собирался! – улыбнулась Нина. – Просто мы не должны были там появиться. Да и некуда им съезжать. Весь вопрос был в том, кто сегодняшней ночью отправится спать в ближайшую гостиницу!
– Чего? – я нахмурился. – Замок-то большой. Уверен, что все могут…
– Не могут, дорогой! Не мо-гут! Замок-то как раз маленький! Не забывай, что кое-кто привык считать себя полубогом!
– Блин, я понимаю, что господам очень обидно, что они перестали быть хозяевами, но…
– Вот на это как раз они обижаются меньше всего, – вставила Инна. – Они ими никогда не были. Кузенька, вопрос, как правильно сказала Нина, стоял в том, кто именно сегодня будет вообще ночевать в замке. Кто под кого прогнется. Кто тварь дрожащая, а кто право имеет!
– Ты мне Достоевского в мозг не пихай! – посмотрел я на свою супругу в магии. – Я его с детства слабо переношу!
– А все так и есть, – улыбнулась Нинка. – Нравится тебе Федор Михайлович, или ты предпочитаешь писателей фантастов нового поколения, которых постоянно слушаешь. Русская классика, дорогой мой, объясняет многое…
– Только очень уныло, – перебил ее я. – Так в чем дело-то?
– А дело, милый мой, в том, что если бы ты согласился сегодня с тем, что Карлу-Фердинанду нужно время, чтобы спокойно съехать из замка, как его барон-приживала фон Бармахт требовал того от твоих гвардейцев, то растянулось бы это на десятилетия. А там либо султан сдохнет, либо ишак умрет. Твоим данным однажды словом крутили и вертели бы как хотели.
– Из разряда: «Переезд – хуже двух ремонтов!»
– Именно!
– Бармахт – это тот оборзевший толстяк?
– Ну да, – улыбнулась девушка. – Он самый. Только поверь мне, оборзел он ровно настолько, насколько ему приказали. Фактически его назначили самоубийцей, заранее подвязав на нем кое-какие хвосты. И поверь мне, мы еще сполна воспользуемся тем, что ты, Кузя, действуешь по принципу «…только не бросай меня в терновый куст!»
– Не понял, – покачал я головой. – Этот Карлуша же сам ему оплеуху влепил. И еще извинился. При чем здесь я?
– Милый, высшая германская аристократия, если, конечно, она не нашего возраста, это не вчерашние советские граждане, вроде отца и его окружения! Их проще сравнить с мощными компьютерами, заранее просчитывающими