Шофер весьма сомневался, что Генриетта Бич указывает ему путь правильно, да, честно говоря, и я тоже. В самом деле, в жилых кварталах такого уровня не строят медицинских учреждений. Но не успела я как следует забеспокоиться, как автобус, резко дернувшись, внезапно затормозил перед большим белым домом, стоящим на низком пологом холме в окружении обширных газонов и цветочных клумб.
– Дети! – обернулся к нам шофер автобуса. – Собирайте манатки. А билеты или верните и получите назад деньги, или используйте до истечения срока годности!
Он быстро выскочил из автобуса, открыл его подбрюшье, где был багаж, и вытащил оттуда примерно сорок разнообразных чемоданов, пока не добрался до наших двух. Я подхватила на плечо банджо и гитару Кори, а Крис очень осторожно и нежно взял Кэрри на руки.
Словно курица своих цыплят, Генриетта Бич теснила нас по выложенной кирпичом дорожке к веранде, украшавшей фасад. Я увидела двустворчатые черные двери, на правой половинке висела небольшая табличка, гласившая: «Только для больных». Совершенно очевидно, что здесь жил врач и приемная была в его собственном доме. Забыв о двух наших чемоданах, брошенных в тени у бетонной боковой дорожки, я рассматривала веранду. В белом плетеном кресле спал мужчина. Наша добрая самаритянка с широкой улыбкой приблизилась к нему и легко тронула его за плечо. Он не проснулся, она жестом велела нам подойти и представиться. Потом показала на дом и знаками дала понять, что должна идти туда, чтобы приготовить нам поесть.
Я бы предпочла, чтобы она осталась и сама объяснила ему, как и почему мы оказались в это воскресенье на его балконе. Мы с Крисом осторожно, на цыпочках двинулись к нему, и я с ужасом почувствовала себя так, словно бывала здесь раньше и знаю это место. Этот свежий воздух, этот запах роз слишком хороши для меня.
– Воскресенье, проклятое воскресенье, – шепнула я Крису. – Этому доктору может и не понравиться наш приход.
– Он врач, – возразил Крис. – И значит, привык, что у него отнимают свободное время. Ты можешь его разбудить.
Я медленно приблизилась. Это был высокий мужчина в светло-сером костюме с белой гвоздикой в петлице. Его вытянутые длинные ноги покоились на перилах, и даже в той позе, распластанный в кресле, он выглядел элегантно. Казалось, ему так удобно и уютно, что было страшно жаль будить его и возвращать к своим обязанностям.
– Вы доктор Пол Шеффилд? – спросил Крис, прочитав имя на табличке.
Кэрри лежала у него на руках, откинув голову, с закрытыми глазами, и ее длинные золотистые волосы развевал легкий теплый ветерок. Доктор неохотно открыл глаза. Долгое мгновение он смотрел на нас, словно не веря своим глазам. Я подумала, как странно мы, должно быть, выглядим