– Угощайтесь, холодно сегодня.
Женщина посмотрела на него со смятенной благодарностью. Видно было, что она давно отвыкла от ухаживаний, и сейчас ей волнительно даже простое внимание.
Она отобрала Гомера, собрание сочинений Пушкина, Джека Лондона, Гоголя, Салтыкова-Щедрина, Грина.
– Как много всего! – засмеялась она. – Какое богатство, глаза разбегаются! Так и хочется взять все, но не донести.
– Где вы живете? – серьезно спросил Константин. – Я помогу довезти.
– Нет-нет, мне неловко, как можно?
– Нужно! Вы берите, что хотите, нужное уже отобрано.
– Вы знаете, – нерешительно начала она, – я бы еще взяла Диккенса и сборник французских сказок. У меня в детстве был такой же, но вечных переездах потерялся. Но…
– Не беспокойтесь. Этого хватит, – Константин мельком взглянул на небольшую пачку денег, которые она выложила на стол. – Тут хозяйка сестра, это ей. Вы подождите меня в прихожей, я мигом.
Когда женщина вышла в прихожую, Константин быстро достал бумажник и положил рядом с пачкой денег еще две купюры в сто рублей.
– Как мы это все донесем? – засомневалась Майя. – Один Диккенс в 30 томов.
– Просто, – улыбнулся он. – У вас есть сумка?
– Да, конечно! – она достала дорожную рыжую сумку.
– Прекрасно! Часть связок положим в нее, часть – понесем в руках.
– Спасибо вам. Даже не знаю, смогла ли бы приехать еще раз. Я – вдова, муж погиб десять лет назад, проходил мимо строящегося здания, и сорвавшийся с крыши камень убил его на месте. Осталась с дочкой, да еще мама старенькая, болеет. Пособие на ребенка получаю, работаю в библиотеке и подрабатываю в газетном агентстве – журналы и газеты по домам разношу. Это самое трудное – то вверх, то вниз по этажам с тяжелыми журналами, а еще людей дома не бывает или не платят вовремя, а издания дорогие, вся издергаешься, пока в срок представишь и журналы, и деньги.
Она говорила без умолку, и Константин ловил себя на мысли, что ее речь не тяготит его как сестрина, и что она смешно и мило приподымает верхнюю губу при разговоре, и лицо ее в профиль приобретает «необщее выраженье». Константин подумал, как же верны бывают иногда старинные определения – именно «необщим выраженьем» отличалось ее лицо и нежность все теплилась и крепла в его душе, и уже казалось, что не серый ноябрь, а заблудившийся апрель шел рядом с ними по мокрым улицам, овевал невнятным ветерком и снова улетал.
– Вот и моя остановка, – улыбнулась Майя. – Спасибо вам. Без вас я бы никак не справилась.
– Давайте я вас провожу до дома, если позволите.
Она взглянула на него и кивнула молча.
Дверь открыла маленькая седая старушка с коротко стрижеными волосами.
– Майя! Ты хотя бы предупредила, что не одна.
– Не беспокойтесь, ради Бога, я просто помог довезти книги.
– Нет,