– Не, – толкая ее, указываю на импровизированную сцену.
Светомузыка прекращает мельтешение, звуки из динамиков становятся тише. Подошедший лысый паренек не спеша проверяет аппаратуру и знаком просит поддержать.
Кого? Музыкантов.
Ух ты, мне уже становится интереснее.
Ловко подскочив к ударной установке, Димка падает на стул и берет палочки. Парень с хвостиком (да-да, тот самый) встает с другой стороны и поднимает саксофон. Еще один незнакомый нам чувак обхватывает руками электрогитару.
Под дружное улюлюканье и аплодисменты через несколько секунд на сцену поднимается еще один парень. Среднего роста, в клетчатой рубахе и джинсах. С блестящей гитарой, висящей на груди. Я зеваю, когда мягкий свет вдруг опускается и касается его коротко стриженных волос и… маленького колечка в носу….
Что?!
Солист устанавливает микрофон на нужный уровень и слегка прикрывает глаза, словно собираясь с мыслями. В моем сознании происходит взрыв. Это он. Определенно он. Паша… Только без своих забавных кудряшек, свисавших мягкими каштановыми спиральками на лицо. Какого черта вцепился в микрофон? Да ла-а-а-адно!!!
– Постригся… – Задыхаясь, мычу я.
Ставлю бокал на подоконник, хватаю растерянную Машку и тащу сквозь толпу ближе к сцене. Глаза все еще отказываются верить в увиденное.
Подруга послушно плетется за мной, пока я расталкиваю людей локтями, двигаясь вперед, как бронетанк. В зале стоит тишина. Все притихли и ждут. Не слышно даже удивленных шепотков.
Песня начинается внезапно. С неспешного и мягкого барабанного ритма. Все замирает, заставляя меня остановиться и застыть на месте. Остается только музыка.
К этому моменту мы уже стоим в трех шагах от сцены и перестаем дышать. Тогда к едва слышному ритму ударных присоединяются клавишные. Буквально с первых нот игравшей мелодии Пашка, крепко обхвативший рукой микрофон, открывает глаза и поет. Неспешно, мелодично:
Где-то там, в синеве. Вдруг затих птичий гам.
Снова, словно с ножом в спине, город ляжет к твоим ногам.
Тем, кто видел хоть раз, не сорваться с крючка.
Отпусти ты на волю нас, что ж ты делаешь, Анечка…
Во время двухсекундного проигрыша ударных пытаюсь хватать ртом воздух. Выходит плохо. Легкие горят огнем. Не верю, что это происходит со мной. Что это происходит сейчас.
Темнота танцпола сменяется для меня светом яркого солнца. Вечер уступает место ласковому утру. Стою на месте, но мое тело летит куда-то ввысь, и не в моих силах его остановить. Просто смотрю. И слушаю. Больше не слышу слов. Гляжу в его глаза. Радужки у него темнее, чем зрачки. Взгляд глубокий, он затягивает меня, прокручивает в вихре непонятных чувств и не отпускает.
Пашка набирает воздуха и продолжает уже громче:
Белокурая бестия!
Пропадаю без вести я…
Помогите