Психический автоматизм (сборник). Гаэтан Гасьян де Клерамбо

Клерамбо появился на одном из заседаний психиатрического общества, которые он перестал посещать, и подарил в качестве знака примирения каждому из присутствующих – и тем редким из них, с кем у него не было размолвок, и значительно более многочисленным, с кем таковые были – оттиск одной из своих статей с посвящением (он не мог ни распространять, ни дарить свои книги, которых, повторимся, не существовало). Судя по трактуемой теме, было трудно понять, почему статья, доставшаяся присутствовавшему на заседании Полю Сивадону, была подарена именно ему. Впоследствии она была у Сивадона выкрадена (надеюсь, он не считает, что это сделал кто-то из его учеников…). Какой оттиск получил от Клерамбо Лакан, также присутствовавший на этом сеансе прощального примирения? Мы никогда этого не узнаем, но мне хочется думать, что это была именно та работа, которую я представляю теперь вниманию читателя.

      В своей книге Bataille de cent ans («Столетняя битва») [30] Э. Рудинеско рассказала об этих бурных отношениях в разделе «От Альфреда к Гаэтану» (Альфредом звали отца Лакана, а также графа де Виньи, предка Гаэтана по материнской линии) IV главы «Жак Лакан: роман юности». Она, разделяя позицию Лакана, пишет: «Анахроничный и маргинальный мыслитель, Клерамбо отставал от своего времени, отдавая предпочтение чистому конституционализму в ущерб динамизму, и одновременно опережал его, поняв обоснованность положений структурализма, необходимых для новой организации знания. Отсюда парадокс его позиции. Надменно игнорируя положения Венской школы, он разработал, несомненно, скорее «фрейдистское», чем блейеровское учение о психозах, предпочтя тем самым область паранойи области шизофрении» [30, p. 121]. Но этот выбор сделал Лакан, а не Клерамбо, чья «маргинальность» (мы предпочли бы здесь слово «оригинальность») состояла как раз в отказе выбирать между крепелиновской паранойей (напомним, что его ярость была вызвана тем, что Лакан включил туда любовный бред) и блейлеровской шизофренией (впрочем, нам, напротив, она представляется более фрейдистской, ибо, согласно самому Блейлеру, его концепция является ничем иным, как приложением психоаналитической теории к «dementia praecox»).

      Однако то, что позволяет Клерамбо не совершать этот выбор и в то же время делает его столь скрупулезным в отношении точности представления его идей медицинской общественности – это именно психический автоматизм, механизм которого изложен им в тексте, выбранном нами для настоящего издания.

      В 1927 г. конгресс франкоязычных психиатров на сессии, проходившей в Блуа, включил в свою программу психический автоматизм. Докладчиком выступил не Клерамбо, как можно было ожидать, а Нейрак (несомненно, организаторы боялись слишком оригинального сообщения). Клерамбо опубликовал тогда своего рода содоклад, названный им Psychoses à base d’automatisme et syndrome d’automatisme («Психозы на основе психического автоматизма и синдром автоматизма»), который был напечатан в приложении к выпуску Annales médico-psychologiques за февраль 1927 г. Именно этот текст со следовавшим за ним La Lettre de Monsieur de Clérambault («Письмом г-на де Клерамбо»), к которому мы еще вернемся, а также работу Syndromе méchanique et conception méchaniste de spsychoses hallucinatoires («Механический