– Едет. Карета едет! – произнес самый говорливый из юношей.
– Мы… кого-то ждем? – севшим голосом спросил Юстас, до этого хранивший невозмутимость.
– Ага, герб-то гвардейский, – потускневшим тоном добавил другой студент.
Уже никого не слушая, Жоакин чуть ли не бегом устремился вниз по лестнице, к выходу из особняка. Его сердце бешено колотилось, предчувствуя беду, которую он не знал, как отвести. Оказавшись на улице, он обнаружил нескольких встревоженных служанок, уже стоящих у главных ворот. Их испуганные глаза обращались то к приближающейся карете, то к управляющему.
Гвардейский экипаж остановился у самой ограды поместья, и из него вразвалку вышел единственный мужчина в военной форме капитана, которую довершала фуражка с начищенным до блеска черепом. Жоакин решительно двинулся ему навстречу, словно на расстрел.
– Добрый день, господин капитан. Чем обязан…
– Ты кто? – резко прервал военный, даже не глядя на Жо. – Это здесь же проводится собрание?
Не дожидаясь ответа, он зашагал к особняку. Жоакину оставалось только последовать за ним внутрь.
Гробовое молчание в гостиной второго этажа нарушилось треском распахнувшихся дверей. Капитан вошел в комнату, саркастически оглядывая всех присутствующих.
– Что, обмочили штаны, господа заговорщики? – паскудно улыбнулся гвардеец. – А я к вам с миром.
Капитану никто не ответил, и он продолжил как ни в чем не бывало:
– У меня тут есть несколько бумажонок, которые должны вас заинтересовать. – Он приблизился к столу и широким жестом бросил на него пачку запечатанных конвертов. – Вот, полюбопытствуйте.
Никто не шелохнулся. Тогда Леопольд медленно подошел к столу на ватных ногах и взял верхний конверт. Так и не решившись открыть его, он поднял взгляд на капитана и тихо спросил:
– Что в этих конвертах?
Военный, повергая окружающих в еще больший ужас, громогласно расхохотался:
– И эта кучка трусов собралась устроить переворот? Глазам не верю! – Отсмеявшись, он снизошел до ответа. – В этих конвертах – освобождение господина Траубендага от всех обвинений в преступлениях против короны; освобождение господина Йохансона от всех обвинений в преступлениях против короны; освобождение господина Дюпона… кхм, ну вы поняли. Кроме того, здесь разрешение на учреждение Комитета по правам рабочих при Судебной коллегии Его Величества.
Юстас, до тех пор вжимавшийся в кресло, наконец понял, кто их внезапный гость. Тогда он встал и обратился к гвардейцу:
– С чего бы все это, капитан Вульф?
– Привет от Верховного судьи Спегельрафа, – снова ухмыльнулся вояка. – Пакуйте вещички. Вам освободят помещение к концу недели, так что не тяните со сборами, дамочки.
#3. Таланты заурядных швей
Первое время