– Алёшенька, зови меня дядей Петей. Спасибо, что меня вытащил, век не забуду. Туз, приберешь волыну?
– И не подумаю, – отозвался второй старик. – Может, он трухал на ту железку. Не обижайся, Чалдон, однако от чужих такое брать не по понятиям, а с дурой[7] ходить мне вовсе не по масти.
– Придержи пока мои шмутки, Лёшик, – попросил дядя Петя. – Как выйду, заберу. А ты ему кусок[8] кинь.
Туз достал из кармана пук мятых ассигнаций и сунул мне в руку.
– Нормально дай, – прикрикнул больной, – как положено. Здесь только на мороженое хватит.
Старик поморщился и вытащил завернутый в газету сверток. В нем оказались банковские упаковки денег. Я получил пачку новеньких десяток, целую тысячу рублей.
– Другое дело, – одобрил дядя Петя. – Алёшенька, ты пока иди. Нам, старикам, поговорить надо, завтра после школы меня навести, время на разговор с тобой будет. А сейчас зайди к Марку Перельштейну в кооператив, он ждет.
Когда вышел из больницы, встретился с Крюком, и тот вновь стал меня нахваливать:
– Ты даже не представляешь, какому человеку ты помог! Теперь и жизнь у тебя совсем другая начнется. Жить станешь в шоколаде, конфеткой «Лёшка на Севере».
– Скажешь тоже. Другая!
– Не веришь? – Вова таинственно прошептал, – Чалдон общак старателей половины Камчатки держит. И черные[9], и красные[10] из его рук кормятся. Он любой вопрос решает. Как скажет, так и будет. Мой батя от него жилку получил, три сезона со своей бригадой моет, летом четвертый раз пойдут, никак дочиста выбрать не могут.
То, что золота на Камчатке много, известно всем. То, что добывать промышленным образом его невыгодно, многие знают. И что попавшимся старателям срок дают немилосердный, народ в курсе. За добычу пятачок светит, а за продажу кое-кто получил три пятилетки с конфискацией. Я сегодня специально в библиотеке Уголовный кодекс полистал. За перевозку в крупных и особо крупных размерах до десяти лет небо в клеточку будешь разглядывать. Зря Крюк болтает, в СССР стук распространяется быстрее скорости звука. Стукнут, что его батя моется, – мало не покажется.
Надеясь узнать что-нибудь полезное, зашел в потребкооператив. Он расположился в центре поселка, занимая три барака, соединенных четвертым в виде буквы «Ш». В них обосновались контора, столовая, магазин и Дом быта. В поселке есть еще магазины – продовольственный, книжный, уцененных товаров и универмаг, но они подчиняются другому ведомству, как и аэропортовская столовая, баня, клуб и кинотеатр. Вообще, от райпотребкооператива почти в каждом поселке района есть представительство. Туда можно сдать шкуры, ягоды, разнотравье и прочие трофеи, а взамен получить дефицитные товары.
В конторе меня ждали и сразу провели в кабинет, где Марк Аркадьевич предложил:
– Лёша, ты хороший парень, да и Петр Петрович попросил за тобой приглядеть. Ты не против поработать у нас?
– Конечно, не против. Когда? Летом после экзаменов? Что