Каждый пытается сбыть свой товар как может. Еще недавно процветала реклама по телефону. Неожиданно в твоей квартире раздавался звонок, и незнакомый человек предлагал тебе сыграть в лотерею, суля неслыханные результаты, среди которых возможность попасть на модную телевизионную передачу, или пытался навязать страховку; в крайнем случае советовал приобрести что-нибудь. Убалтывающего обрывали на полуслове. Бодро начатая фраза вербовщика: «Heute möchte ich Ihnen die einmalige Gelegenheit geben…» – прерывалась глаголом «aufzulegen» и короткими гудками. Ради такой фразы стоило позвонить, ибо она хороша сама по себе: «Сегодня я хотел бы предоставить Вам уникальную возможность… положить трубку».
Нельзя сказать, что в Берлине нет очередей. Люди послушно выстраиваются друг за другом к кассам торговых центров, в присутственных местах, на почте, на лестнице, ведущей к Рейхстагу. В магазине каждый день – что-нибудь забавное. Появляются восточные женщины и складывают дикое количество решеток с яйцами в корзины. Доверху. Куда столько? Если в гешефт, то почему не в оптовом универсаме, в «Metro»? Немец потасканного вида стоит в очереди к кассе с пластиковым пакетом из российского супермаркета полным пустых бутылок. «Автоматический тарный пункт» здесь пока не установили. Русская кассирша, усердно скрывающая свое происхождение, привычно выпотрошила пакет в картонную коробку, но одну бутылку вернула владельцу. «Почему?» – спросил немец. Кассирша повертела бутылку, на этикетке надпись по-русски: «Крем-сода». Ну, думаю, сейчас-то она расколется, продемонстрирует знания. Молчит, пустила бутылку через сканер. Считывающее устройство жалобно пискнуло. «Видите, – торжествуя заметила кассирша, – не тот сигнал!»
Однажды разоткровенничался мой сосед-продавец: «Кассиры уже не только знают тебя в лицо, они знают твою фамилию». «Мою? Каким образом?» «А ты карточкой всегда расплачиваешься». Лишний повод убедиться в отсутствии анонимности.
Cакраментальный вопрос берлинца, желающего занять очередь, звучит обычно так: «Вы первый?» Хотя, как говорится, бывают и иные случаи. Вот очередь к автомату, принимающему тару. Подошедшая женщина просит пропустить ее: она принесла всего одну бутылку. «Стой, где была. Видишь, все стоят!» – восклицает покупатель африканской наружности, он второй в очереди. Женщина пытается возражать. «Du hast nichts zu sagen» (Помалкивай), – ставит точку чернокожий на ломаном немецком. Тоже вполне банальная история, показавшаяся мне когда-то на общем фоне необычной.
В этой связи вспоминаю эпизод, запомнившийся благодаря поездкам в Киев. В гастрономе, расположенном на самой известной киевской площади, очередь в отделе бакалеи и напитков. Cолидный мужчина лет шестидесяти подходит прямо к прилавку и зычным голосом объявляет: «Я тут стоял. Мне бутылочку,