Падальщики. Непогасшая надежда. Айя Сафина

Я уважаю Тессу больше остальных, потому что в отличие от них она умеет думать. Она не просто выполняет приказы, она старается видеть на несколько шагов вперед. Это – отличный навык для командира и еще лучший для более высоких чинов. К сожалению, человеческая зависть всегда рушит самые положительные намерения и отличительные таланты. Я по этим правилам уже давно живу. Тессе же еще предстоит познать, что твоя правота далеко не всегда является поводом для похвалы. Люди завидуют и точка. Каждый раз, когда сверкаешь своей сообразительностью, люди будут стучать тебе по голове, пытаясь опустить тебя на один с ними уровень. Да, это несправедливо, да, это убивает желание помочь и внести полезный вклад в общее дело. Но так оно устроено среди людей, и за пятьдесят лет своей жизни я так и не понял, почему.

      – Итак, кто скажет, какой сегодня день? – начал я привычную лекцию.

      – Седьмое декабря, сэр, – ответила Ольга.

      Мне не нужно задавать вопрос, помнят ли они, что это за день. Они уже восемь лет знают, о чем я буду говорить с ними седьмого декабря. Их опущенные в пол глаза говорят сами за себя – им тяжело вспоминать о том дне. Многим тяжело. Не только солдатам. В тот день каждый, кто сегодня живет на базе, потерял кого-то. Эта грандиозная ошибка чуть не превратила в прах всю нашу жизнь, что мы с таким трудом построили здесь на руинах цивилизации.

      – Как вы помните, у нас не осталось ни единой записи с видеокамер наблюдения, потому что блок с дата-центрами в тот день взорвали. Мы, вообще, чуть ли не лишились всей имеющейся у нас информации, что отбросило бы нас во времена динозавров. Ни учебников вам, ни видеоматериалов. Ничего! Сидели бы всей базой и изучали свои вонючие пятки в следующую десятку лет.

      Мощный взрыв прогремел в хозяйственном отсеке, куда какой-то недалекого ума жлоб спрятал четыре канистры с керосином. Раньше ворье на базе процветало, но мы с Генералом чувствовали, что население еще не готово к крайним мерам. Суровость наказания преступников напрямую зависит от степени запуганности народа. Тот день развязал нам руки, люди сами потребовали более жестких мер относительно воров и жуликов, когда узнали, что едва не потеряли в том пожаре все, что имели. С тех пор на базе введена смертная казнь за воровство.

      Пытаясь сдержать натиск противников, один солдат, не зная, что находится под брезентом, бросил гранату, которая приземлилась аккурат возле канистр. А за стеной находился наш дата-центр, который завалило разнесенной в песок бетонной стеной. Горящее топливо разлилось повсюду и доползло до нескольких системных блоков, и те загорелись. Мы смогли добраться до центра лишь спустя час, все это время он горел. Следующие полгода мы восстанавливали данные со сгоревших серверов, что-то восстановить так и не удалось.

      Я видел, как неприятно командирам вспоминать о том дне, который почти убил нас. Но они должны помнить об ошибках предков, чтобы не повторять их в будущем. Иначе мы потеряем и этот крошечный шанс на выживание.

      – Что ж, давайте начнем наш экскурс в прошлое,