Сержант сидит за своим столом, который поставлен лицом к залу, словно у преподавателя в университете. Справа от него, на почётном месте, высится тумба с восьмигранной пирамидкой информационного терминала, на который нам напрямую поступают указания от Космодрома. Шеф нашей адвослужбы смотрит куда-то в сторону, разговаривая с Йе́цем, нашим молоденьким аналитиком. Йец, видимо, докладывает что-то важное – при этом он обычно смешно гримасничает, сам того не осознавая. Меня Сержант словно и не замечает.
Хотя нет: углядев у меня в руках боевой шлем, шеф, не поворачиваясь, чуть похлопывает ладонью по столу, давая знак положить его. А потом тычет пальцем вправо, на висящую над терминалом голограмму. Голограмма переливается синим и белым – привычными цветами Космодрома – и увенчана золотой восьмиконечной звездой с хитроумными вензелями, его официальной шифропечатью. Это, собственно, и есть вызов. Типовой голографический бланк, я множество раз такие видел… Только вот он был именной. Выписанный на меня!
Обычно так не делается: считается, что Космодрому всё равно, кто из агентов нашей службы официально доставит его сообщение правительству. Сам Космодром подключаться к колониальной правительственной сети почему-то брезгует… На самом деле, причины тому были очень вескими и глубокими, да только я тогда этого не понимал.
Да, в этот раз Космодром прислал именной вызов, ну надо же! К чему бы это? Я вопросительно глянул на Сержанта, но тот, казалось, был увлечён докладом Йеца. Парень, ероша свои жёсткие чёрные волосы, вовсю старался, повествуя о расположении стационарных полицейских постов вдоль Шоссе в зоне между Первым и Вторым мостами и о не реализованных пока планах разместить батальон Гражданской гвардии в заброшенном военном городке Третьей Несокрушимой бронебригады, расформированной после случившегося четырнадцать лет назад мятежа. На не слишком-то крепких плечах нашего аналитика держалась кропотливая работа по сбору и обработке информации, необходимой для успешного проведения нашей командой специальных операций. Йец значительно уступал мне по комплекции, а если взять, к примеру, Красена, то в объёме его мощного тела могло и три таких аналитика поместиться. Но Сержант всегда говорил, что точная и своевременная информация – самое мощное оружие. Впрочем, и с оружием как таковым Йец, я слышал, тоже неплохо умел обращаться.
Поколебавшись ещё чуть-чуть, я понял, что перспектив дождаться какой-то реакции шефа у меня сейчас никаких. Тогда я, нахмурившись и сосредоточившись, снова перечитал свой первый в жизни