– Так, впереди – Галя, Вера, Наташа. Второй план – Света, Нина, Марина, Оля. Девочки, не зеваем, перестраиваемся. Так, Катя, а вот и ты. Встанешь в первый ряд. Живее!
Катька не могла понять, откуда у нее этот восторг и музыка в душе? Да, конечно же, от того, что она снова в танцевальном коллективе, да еще в каком! Кому скажи – не поверят! А еще оттого, ну, конечно же, от этого – оттого, что не засунули ее, как прежде, назад, в дальний угол, чтобы никто не видел. А стоит она впереди, и как хорошо видно ноги учителя, которые показывают замысловатые позиции. И она обязательно оправдает себя, она будет делать все, что скажет Татьяна Владимировна, только чтобы не поступили с ней так, как в школе. Уже шел второй час занятия, все выдохлись, у Катьки пересохло в горле, в глазах появились темные маячки от усталости. Одна Татьяна Владимировна задорно отплясывала на глазах у еле живых девчонок, приговаривая:
– Спины держим ровно, чеканим дробь – танец народный, родной, значит. Руки, руки – а, ну, в боки! А где улыбка на лице? – смеялась она.
А на лицах танцующих уже не до улыбки, только пот градом. Некоторые девочки взмолились. Катька бы тоже хотела им подпеть, но сжала губы, улыбка получилась настолько кривой и жалостной, что Татьяна Владимировна подняла вверх руку и объявила перерыв аж на 15 минут. Все с грохотом, тяжело дыша, упали на стулья.
– Это поначалу трудно будет, а потом привыкнете. Тренировка дело хорошее, впереди у нас еще два часа, так что настраивайтесь, – ласково щебетала хореограф.
Три часа репетиции пролетели незаметно, только ныло все тело, голова была пустой и ни о чем думать не могла, ноги тяжелые и неподъемные. Девчонки разбредались по домам молча, получая информацию о том, что завтра снова занятие и чтобы никто не опаздывал. Катя ползла домой уставшая, но счастливая. Началась ее новая жизнь, имеющая смысл, так как она снова при деле. При том деле, которое ей нравится и для нее оно очень полезно, размышляла она, так как уметь танцевать ей пригодится в медицинском институте. Ведь не хочет она быть постоянно толстой коровой, а вдруг навсегда останется такой? Ну, хотя бы быть подвижной и гибкой, вздыхала Катька.
Жизнь закружилась между школой и хореографическим кружком, полная забот и приятных событий. Все уже давно подружились и поддерживали друг друга. Катька так и стояла в первом ряду, и были у нее свои сольные партии почти в каждом танце, и не было уже этой зверской усталости. Тело стало легче. Частые репетиции и отсутствие полноценного обеда сделали свое дело. Катькины штаны уже висели на бедрах, упругие бока их поддерживать отказались, жирненький животик подтянулся к позвоночнику, рукава на кофточке-водолазке уползли к локтям, и сама, раньше длинная кофточка стала вдруг короткой и неприличной. Катя как-то мгновенно выросла на восемь сантиметров и похудела на два размера. В школе она уже не слышала в свой адрес о том, что она