– Ты не смеешь меня о чем-либо просить.
Она снова кивнула…
Она была согласна на всё.
Таисия не смотрела на него. Не могла. Если она увидит агрессию и жажду мести на лице, сорвется. Побежит непонятно куда, забьется в угол и не высунется из него до тех пор, как не возобновится связь.
– Да, не смею, – снова согласилась она, облизывая пересохшие губы. – Я…
– Тебя били.
Таисия не сразу поняла, что её больше удивило – то, что он подметил этот факт или то, что озвучил.
И почти сразу же прозвучало жестокое:
– Хотя чего это я… С твоим-то образом жизни.
Обида застряла в горле Таи. Умом она понимала, что каждый его укол имеет оправдание, что она заслужила куда более хлесткие слова и жесткие действия в отношении себя, но сердце отказывалось принимать. Сердце глупое, оно ещё не разучилось верить во что-то светлое, красивое. Сердце ещё питается нелепыми надеждами.
Таисия ничего не стала отвечать. Не видела смысла.
– Дарен, что мне делать?
– А я откуда знаю?
– Есть… есть возможность улететь отсюда сегодня-завтра?
Она не могла не спросить.
И всё же вздрогнула, когда услышала безапелляционное:
– Нет. Наступила мертвая зона.
– Мертвая зона?
– Связи не будет несколько недель. Может, месяцев. Более того… Ни взлететь, ни посадить ни одно гражданское летное судно будет нельзя.
Про военные он сознательно умолчал. Наверняка обратил внимание, что её доставили к нему на гражданском. Да, маршал сразу сказал, что военную технику они привлекать не будут. Тая не стала уточнять, почему – понятно и без лишних слов, не того полета птица. Ей стоило сказать спасибо, что вообще какое-то время ей обеспечивали безопасность. Хотя намёк послан был: «В виду заслуг вашей семьи перед государством…» Далее продолжать не стоило.
Тая обхватила плечи руками.
За ней никто не прилетит.
И она никуда не сможет не улететь, не уйти.
Глава 4
Он снова оставил её.
Плюнул мысленно на всё и направился в кухню. Ему позарез необходимо было выпить, иначе мозг взорвется или взорвется он сам. Разнесет гостиную, что пропитывалась её незабываемым, неповторимым, действующим на него, как сильнейший афродизиак, запахом.
Она здесь.
У него.
Вселенная сошла с ума…
По логике, Дарен сейчас должен был ликовать. Или ещё проще – оставить её замерзать на улице. Она не переживет ночь, каким бы хорошим и надежным у неё ни был комбинезон. Здесь суровые зимы, особенно, в мертвую зону.
Дарен точными движениями набрал комбинацию, шкафчики выехали из стены и бесшумно распахнулись. Алкоголь мужчина не жаловал ещё с кадетских лет, когда они с другом в первую увольнительную перебрали,