– Твою мать…
Тело пробила внезапная дрожь, холод проник в каждую клетку, а сердце, словно, пропустило удар. Лоренс пошатнулся в сторону, задев собой подставку с ножами, и те с грохотом рухнули на пол.
Колтон, который из последних сил старался держать себя под контролем, оттолкнулся от столешницы и медленно направился в сторону того, кого считал мертвым все это время. За эти пару шагов кадры ракового дня вновь промелькнули в памяти. Этот парень всегда был для него как сын, и сейчас видеть его вновь живым было слишком тяжело для полного осознания.
– Кин, – тяжело начал Колтон, – все это время мы…
– Я знаю.
– Но как?
– Долгая история.
Слова давались очень сложно, поэтому Колтон просто поддался эмоциям, заключив парня в крепкие объятия, ощущения от которых было какое-то нереальное. Буквально пару минут назад мысль об этом человеке заставляла больно сжиматься сердце, и, казалось, единственное, что поможет им встретиться вновь – разряд себе в голову.
Отступив на шаг, Колтон перевел взгляд на Ребекку, которая стояла позади Кина. Этот человек несет в себе слишком много тайн. И, конечно, Колтон знал, что Ребекка Флеминг не последний человек в этой «долгой истории». Она знает и скрывает гораздо больше, но никто не имел права упрекать её в этом. Что-то подсказывало Колтону, что стоит всему этому вырваться наружу – «завтра» уже ни для кого из них не настанет.
– Ну что ж, все в сборе, а значит можно начинать, – Колтон отстранился от Кина, похлопав его по плечу. Он старался сказать это как можно спокойнее, но голос предательски дрогнул. Сейчас он чувствовал некое замешательство, все казалось глупой шуткой, обманом. Поверить оказалось слишком сложно.
По-прежнему молча, все стали покидать кухню. И только Астрид все продолжала стоять на месте и смотреть в одну точку невидящим взглядом, с трудом осознавая произошедшее. Прошло еще пару минут, прежде чем Кин решился нарушить тишину.
– Астрид…
– Я думала, ты мёртв. Я десять гребаных лет жила с этой мыслью, – она говорила очень тихо, так, что половину слов можно было лишь прочитать по губам, но Кину не нужно было слышать, чтобы понять смысл её слов. В один миг Астрид показалось, что все силы покинули её и стоит она сейчас лишь благодаря разделочному столу, на который опирается руками.
– Это не моя вина, – Кин сделал пару шагов вперед, чтобы четче видеть в полумраке черты любимого лица.
На эти слова Астрид лишь горько усмехнулась, запрокидывая голову, так как в уголках глаз уже собиралась предательская влага.
– Не твоя вина? Смеешься?
– Если я не предупредил вас раньше, о том, что я жив, значит, на то имелись свои причины. Ненавижу оправдываться, но повторюсь, что это не моя вина. Я был…
– Замолчи.
– Нет,