– Гм… Ты, молодой человек, набрался у себя в издательском бардаке всякого пошлого хлама и похабства и теперь пытаешься, хотя бы даже в разговоре, встать со мною на одну доску со своими идиотскими замечаниями. Это ненужное, это дохлое дело, смехотворны твои попытки. Слушаешь – слушай, но не перебивай, не делай понимающее лицо, не подталкивай меня дурацкими вопросами и одобрениями в ту, или иную сторону. На чем мы… Штаты. Да, время от времени прихватывают и высылают, и даже сажают. Но если нашего человека в тех же Штатах поймали и осудили за… в общем, дали небольшой срок, как нелегальному иммигранту из дружественной Италии, Израиля, нарушившему незначительный закон, то это лучший из всех возможных способов натурализации. Если, конечно, его… или ее… потом не вышлют из страны, без права возвращения. В силу этого, от наркотраффиков, убийств и террористов мы держались как можно дальше, поскольку там срока большие отламывались, что немаловажно при учете надежности агента, и пятно засветки на спецслужбе получалось бы несмываемое. Но эти… жрецы… от слова жрать… даже здесь нам все изгадили. Подонки, бездельники, ух, до сих пор не могу вспоминать без скрежета зубовного, даром что своих зубов почти уже и не осталось!..
– Прошу прощения, Вадим Тиберьевич… Кто – эти? Вы поймите, я, как профессионал своего дела, не могу, просто не имею права не задавать по ходу дела те или иные уточняющие вопросы, ни в коем случае не наводящие. Пусть даже они плохо сформулированы и не всегда уместны, однако большим непрофессионализмом было бы для журналиста выпустить из своих рук нить интервью, передачи, репортажа, ну, любого подготавливаемого материала… Прошу меня правильно понять.
– Да, принимается. Антон? Хорошо, Антон, я постараюсь приноровиться к вашим понятиям… язык не поворачивается, говоря о современной журналистике, произносить: к правилам. Захребетники очень нам мешали… Я их всех так и называю: захребетники, паразиты, дармоеды! При советской власти, чтобы ты знал, всем управляла Партия, даже не Совет министров и не Верховный Совет…
– Конечно, я знаю. Подлить вам чайку?
– Спасибо, да, и сразу поставь воду на огонь, пусть заново вскипит. Ты по газетам знаешь, а я всей своей шкурой помню! Вся эта шайка дармоедов – что Подгорный, что Брежнев – только и знали, что жрать в три горла и на корню гноить народное хозяйство, да все под крики «уря» и «слава Капеэсьэсь!»… Повадились к нам кураторы из ЦК КПССС, из международного отдела, с партийными, типа, нагрузками: дескать, тем экваториальным красножопым денежки тайно передать, тут с оружием коммунистическим повстанцам-неандертальцам помочь… Доходило до смешного и постыдного… Знаешь, как мы одного нашего засветили? Скажу, давно не тайна. Это было уже в конце семидесятых, когда Ленька наш окончательно из ума выжил. Тогда Пономарев с Замятиным на короткое время в большую силу вошли, потому что наладились добывать для Брежнева ордена с медалями из-за рубежа, поставили дело на бурный поток…
– Замятин?