Террористы! Террористы! Кто не знал этого слова. Поколение выросло на баснях о народовольцах – сильных людях, пишущих в неволе стихи, как Вера Фигнер, или спаливших себя заживо в царских застенках, как Мария Ветрова. Мало кто знал об Ольге Пузято, маленькой, вечно страдающей сотруднице разведки, провокаторше. Но именно она исчерпывающе представляла этих новых людей. Стеснялась брать в долг без отдачи, тщательно считала количество листовок и ассигнаций. Никто не сказал бы утвердительно, за кого она: за власть или за социалистов. Таких было большинство. Они напоминали только что прибранный дом без хозяина. Новое время формировало новых героев. Франтоватый поляк Дзержинский, артистичный умница Бауман.
Каляев, совершивший покушение, будто и не огорчился, когда поймали, держался замкнуто. Он чем-то напоминал Раскольникова. Следователю стало не по себе: ветер доносил запах крови. Известно было, что в Москве работает целое бюро террористов.
– Я казнил его, – сказал Каляев, и это выглядело почти величественно. – Я исполнил приговор справедливости и правды.
Адъютант великого князя Сергея Александровича искренне не знал, что ему делать. «Как я скажу ей? Как?» Однако надо сообщить великой княгине все как есть. Наконец адъютанта пригласили в покои великой княгини. Елизавета Феодоровна стояла у окна. Повернула к нему пугающе-спокойное лицо, как будто ожидала страшной вести. Он и ранее не раз имел возможность убедиться, что у Елизаветы Феодоровны жесткая воля и мужской ум. Она дала ему сказать все, как он хотел. Не села, ни разу не перебила, не разрыдалась. Затем провела рукой по платью и вдруг сказала:
– Сейчас едем.
Затем приказала одеваться.
Место происшествия было оцеплено. Уже собралась толпа. Крики ужаса перебивались криками ликования. Казалось, что толпа состоит из двух вороньих стай, которые что-то делят. И снова этот окопный кровянистый запах… Носилки для того, что осталось от великого князя, искали довольно долго. Великая княгиня прибыла одновременно с носилками.
– Па-а-азвольте, ваше высочество, вам туда нельзя… Всенепременнейше прошу меня послушать…
Она шла как во сне. Подняла глаза на городового и протянула ручку:
– Очень вас прошу.
Городовой отступил. Елизавету Феодоровну в Москве знали хорошо. Порой она бегала на благотворительных праздниках как девочка. Нельзя было поверить, что это старшая сестра государыни. Та была дама, и чужая, а эта… эта была своя. Царевна из сказки.
Когда она увидела месиво и части тела, вспыхнула. Коротко. Потекли слезы, но она не стала их вытирать. Сделала знак, чтобы