Напротив, живые камни становятся образом Тела Христова и возводят из себя Дом Божий, то есть Святую Церковь. Пшеничное зерно тоже сравнимо с камнем, это нечто замкнутое в себе, неделимое, как атом, и совершенно от всего отстраненное. И только перемолотое зерно способно превратиться в нечто принципиально иное – хлеб.
Хлеб насущный – это то, что сопричастно Богу, то, что дает жизнь. Не имитацию, не иллюзию жизни, а жизнь истинную. Сатана предлагает подмену бытия, потому что он все время пытается исказить Божественный замысел. При этом он оказывается не в силах переступить через универсальные законы духовной жизни. Сатана может только их извратить, пользуясь шулерскими приемами.
Человек таков, что до конца ничем себя не наполнит, кроме как Самим Господом и Божией истиной. Даже камень – холодное, безжизненное вещество – в руках Господних делается живым. Изначально присущие ему твердость и непоколебимость остаются, а качества, присущие Богу Живому, Вечному и Наполняющему все во всем, камню даруются. Это – камень, без которого невозможно созидание. Именно на нем и строится Церковь.
Говоря о нас как о «живых камнях», апостол Петр напоминает о великой ответственности, лежащей на каждом христианине, который строит собою Церковь, возводит из себя духовный дом Божий, в котором живет Господь.
Мы знаем, что Христос основал Церковь в лице Своих учеников, в лице избранников, получивших благодать Святого Духа в день Пятидесятницы. Но речь идет не только об этих двенадцати апостолах, но и об их учениках и о Павле, получившем благодатные дары через поставление апостолом Ананией[8]. Апостольство давалось именно как преемство, как возможность нести весть Христову, как возможность проповедничества и свидетельства. Так и на нас, на всех христианах, лежит эта печать апостольства. Мы призваны становиться «живыми камнями»!
Мы уже говорили о пшеничном зернышке, чье существование совершенно бессмысленно до тех пор, пока оно пребывает в одиночестве, само по себе. Для того чтобы из зерен получился хлеб, их следует перемолоть, собрав воедино. Но и мука не превратится в благодатный хлеб до тех пор, пока ее не напитают водой, не заквасят и не замесят. Лишь после этого выпекается тот хлеб, который становится Евхаристией, который превращается в Тело Христово.
Это и есть, собственно говоря, образ Церкви, в которую возможно только веровать. В такую Церковь нельзя вступить, нельзя быть просто ее членом, в ней нельзя просто числиться, как в какой-нибудь партии. Этой Церковью можно только стать, потому что член Церкви – это член Тела, а не организации.
В