– А мама? – спросила Радиша.
Лэн метнула в нее укоризненный взгляд, да она и сама сообразила, что затронула не самую удачную тему, и прикрыла рот ладошкой.
– Все в порядке, – вздохнула я. – Мама давно погибла. Она была боевым магом. Это ее и погубило.
И губит меня. Отец ужасно боится, что я повторю ее судьбу. И это кажется несправедливым. Стать заложницей чужого страха – чего уж хуже. Я хочу иметь возможность самой выбрать свой путь. Пусть он будет нелегким и полным опасностей, но… Это моя жизнь. И я хочу прожить ее так, как посчитаю нужным. Жаль, что отец до сих пор так и не услышал меня. Возможно, позже, когда я стану взрослее, сильнее и смогу показать, на что способна, он поймет… и простит сегодняшнее своеволие.
– Сочувствую, – сжала мои ладони Радиша.
А я и не заметила, как она оказалась рядом. Глаза, так похожие на мои, и в самом деле были полны печали, и я улыбнулась, пытаясь прогнать горькие воспоминания.
– Ты поэтому поступила на бытовой? – разрушила магию момента Лэн.
Да что же это такое? Моя невнимательность сегодня бьет все рекорды! И Радишу не заметила, и то, как Лэн оказалась рядом, присев с другого бока, – тоже.
– Это была воля отца, – мрачно сказала я, лишь самую малость покривив душой.
Более чем уверена, что он затею Даниэля целиком и полностью одобрит. Сам ведь предлагал поступить «на что-нибудь полезное и безопасное». Вот уж куда безопаснее. И полезнее. Буду им с Даном всю оставшуюся жизнь рубашки штопать…
Не выдержав, я шмыгнула носом.
– Эй, ты чего? – заволновалась Радиша. – Тебя наш разговор расстроил, да?
– Скорее уж твоя бестактность, – поджала губы Лэн. – Заставила вспомнить ее о маме…
И я все-таки разревелась. Наверное, это было глупо, но держать все в себе больше не осталось сил. Да и желания, если уж на то пошло, – тоже. Раньше я никогда не позволяла себе подобных слабостей при посторонних. Только при Дане, но он – другое дело. А сейчас… Я же совершенно не знаю этих девушек, но почему меня не покидает ощущение, что мы давно уже знакомы? Очень правильное и уютное ощущение, надо сказать. И я впервые осознала, что нахожусь там, где и должна. Несмотря ни на что. Девочки сидели рядом, тихонько вздыхая и покорно терпя мой приступ жалости к себе. И, как ни странно, от их молчаливой поддержки становилось легче.
Что ж. Должно же было со мной произойти хоть что-то хорошее в этих стенах?
Винтовая лестница убегала вверх, узкая, с высокими, крутыми ступенями, и от одного ее вида кружилась голова. Да еще, как назло, вспомнилось не столь давно пригрезившееся путешествие по замку, и сердце кольнуло призрачное ощущение того, что все это уже было.
– Ну чего вы там застряли?! – поторопили меня и Радишу, точно так же топтавшуюся внизу. – Там такой вид – ничего прекраснее я не видела. Только не говорите, что высоты боитесь! – лукаво