Хвак. О`Санчес

над трактирными воротами гласила, что называется сие заведение «Два холма», ибо угнездилось оно в неглубокой седловине меж двумя плоскими всхолмлениями, но в народе привыкли называть это место более игриво: «У Луа за пазухой». Но Хвак, разумеется, ни вывески, ни горульни видеть не мог – по ночному-то делу, ведать не ведал ни об одном из этих названий, да и читать не умел. Мужчин сей трактир притягивал сильнее сахириных заклятий, а женщины в округе, особенно замужние, терпеть не могли сего места злачного и мужчин своих от этой седловины, от этой дороги, от этого злокозненного постоялого двора – отвращали, кто как умел, и сами старались туда ни ногой, однако, несмотря на все их старания и остережения, трактир никогда не пустовал, а веселье в нем не смолкало ни днем, ни ночью.

      Хвак вошел в ворота пешим, поэтому внимания на него никто не обратил, ему самому пришлось толкать входную дверь – а здесь она, почему-то, была устроена без ручек: хочешь войти или выйти – пихай ее «от себя», она распахнется всегда в нужную сторону. Тотчас же в лицо и в грудь ударила жаркая волна вкусного кухонного чада, пьяных ругательств, задорного женского повизгивания… Хвак до последнего боялся за себя: сейчас войдет он в незнакомое место и вновь оробеет, примерзнет к полу непослушными ногами… Нет, обошлось. Вот, только, столы все заняты развеселым людом, не знаешь, куда и примоститься…

      Совершенно случайным образом в этот миг у входа оказался сам трактирщик, дюжий молодой мужичина, он и поприветствовал вновь прибывшего, рассеянно, однако, вполне дружелюбно: дела в тот вечер шли хорошо и гладко.

      – Господин покушать желает? Освежиться? Воспользоваться ночлегом?

      – Угу. Да. Это… Покушать бы. И переночевать хочу. Но сначала покушать. И винца.

      – Сделаем. Коли пресветлый господин с ночлегом к нам… э-э… а лошадку еще не…

      – Я пешком.

      – Все понятно. Стало быть, так… Коли господин… э-э…

      – Хвак меня зовут.

      – Коли господин Хвак у нас ночует, плату мы вынуждены взять вперед. Но не потому что мы не доверяем гостю, о, нет!.. Но для того лишь, чтобы лучше позаботиться о нем, все это для его же собственного удобства: внесенная плата тотчас же соотносится с тою комнатой, что выбрана для ночлега и проживания и оберегается именно для него, поэтому уважаемый гость вправе занять свою комнату немедленно, или чуть погодя, предаться уединению, или принять гостя… гостью… И покинуть наши пределы немедленно, когда ему вздумается, не озабочиваясь более мыслями об оплате за оставленное жилье… Ну, думаю, пресветлый господин отлично понял меня?

      Хваку было неловко переспрашивать и он кивнул наобум. Однако решился уточнить:

      – А почем ночлег у вас?

      – Гм… сие в зависимости… Как я понимаю, пресветлый господин привык к дороге, но любит удобства?.. Стало быть, потребно отдельное помещение…

      – Да мне чтобы просто поспать…

      – Именно! Скромное укрывище, без излишеств, но отдельное и безопасное.