Вот, пожалуй, и всё
если не считать меня
впрочем, мною
величиной бесконечно малой
в Люксембургском саду
можно
пренебречь
«умирай поскорей…»
Поэту
умирай поскорей
дай народу
себя оценить
«музыка / разговора…»
музыка
разговора
влюбленных
глухонемых
«такое вот / счастье…»
такое вот
счастье
серое
сирое
цвета Аси Павловны
шерстяной девушки
свернувшейся клубком
на моих коленях
«Ты обернулась напоследок…»
Ты обернулась напоследок
вышла
и растворилась
в утренней толпе
а поезд дальше ехал
почему-то
передо мной
стояли неотступно
миндалевидные
печальные глаза
оленей
на картинах Пиросмани…
«я не рассказывал тебе…»
я не рассказывал тебе
о самом главном
…о ядовитой зебре на панели
о синих птицах
вышедших на площадь
о невозможном чувстве языка
приснившемся
проснувшемуся в Альпах
о том
что видел пьяный эфиоп
в далекой и не виданной
России
о том
как упоительно грустят
незримые овальные дома
в Даринии седой
непостижимой…
об этом невозможно
рассказать
«Мы можем / телом своим…»
Александру Плющу
Мы можем
телом своим
сидеть стоять
лежать бежать
любить владеть
находиться в пространстве
Они
мимигранты
духотельцы
знают о…
(теле духа? духе тела?)
такое
что крышу уносит
на многие тысячи лье
под водой гненативного смысла
и дрожь
метафизического свойства
трясет и трясет
облетевшую розочку мозга
«была погода / снег ложился…»
была погода
снег ложился
на одинокие слова
и почерневшие скелеты
случайных фраз
когда-то брошенных
забытых
я шел вослед
уму чужому…
дымился