Всех, как есть, их пойми,
Несуразных, прекрасных,
Ясный свет для потомков пристрастных
Из ладоней их молча возьми.
«К золотым ведёт островам…»
К золотым ведёт островам
Свет нежданный луны в апреле —
Ближе к тайне, к заветной цели,
К этим выдышанным словам.
Наполняет желанный гул
Сонмы раковин – и в пустотах
Стынет эхо, звеня в высотах,
Если каждый давно уснул.
Может, жемчуг в ладони мал,
Может, водорослями вьётся
Чьё-то прошлое, – как споётся
Тем, чьим песням простор внимал?
Тем, чьи судьбы разброд ломал,
Бред корёжил, тоска крутила,
Стали отзывом лишь светила.
Смолы, скалы, солёный вал.
Смели попросту быть собой,
Смыли кровь, заживили раны, —
То-то плещет светло и странно
Морем вылущенный прибой.
Стали близкими тем, кого
Не доищешься в этой шири,
В небе пристальном этом, в мире,
Продлевающем душ родство.
«Средиземной горечи блажь…»
Средиземной горечи блажь,
Роскошь южная, брешь в стене,
За которой встаёт мираж,
Чтобы родственным быть вполне.
Желоба, хоботки мостков,
Сырь и ржавь, рукава канав,
За которыми брег таков,
Что не бросит, впотьмах слиняв.
Где-то сваи гурьбой свело
Чувство стадное – там причал
Смотрит в воду – и так светло,
Что об этом петух кричал.
Кто-то любит, упрям и сед,
Одиночество и покой,
На песке оставляя след,
Чтобы тронуть его рукой.
Что-то в дымке растёт, само
По себе, – черноморский вал
Тянет что-нибудь, как письмо,
О котором давно знавал.
Киммерийской нежности весть
Бриз крепчающий донесёт —
И подумаешь: так и есть!
Снова ранит – и вдруг спасёт.
«И столькое было давно по плечу…»
И столькое было давно по плечу,
Что равного днесь и не знаю —
Но я разбираться во всём не хочу,
А просто грущу, вспоминая.
Круги разойдутся по вешней воде,
До осени там доставая,
Где даже в отзывчивой вроде среде
Гнездится пора грозовая.
Ладони открой этим ливням ночным,
Прибрежным валам неуёмным,
Замашкам дикарским и просьбам ручным,
Затерянным в мире огромном.
Не только событья в горсти собери,
Но – суть их, вселенские связи,
Сплетенья наитий, – и всех примири,
Чтоб в каждой аукались фразе.
Не зря ты когда-то шагнул в эту смоль,
В алмазное это кипенье —
И чуять грядущее снова изволь,
Чтоб стало блаженнее