и сам стреляй.
Красавица, не говорите АЙ,
для непременной муз острастки
из вас мне требуется краска —
так станьте розовым, а там, где голубой,
повешу баночку с водой.
одна и второй
передо мной
второй предо мной
после одна
одна и второй
после меня
БЕТХОВЕН
Мой друг поет, протягивая длани,
он, верно, вами в сердце ранен.
ШАРОН СТОУН
Спасенья нет от всякой пьяни.
(пауза)
Бросается с обрыва Сфинкс,
взлетая бабочкою Икс.
Генрих VIII
ГЕНРИХ VIII
Тошновато.
Тошновато.
Денег маловато.
Денег нету.
И, словно дуло пистолета,
меня смущает дискомфорт,
на грудь поставив мне ботфорт.
Да и вообще, старик я старый,
вчера пришли ко мне две пары,
при мне тряслись они вчера,
не помню, час иль полтора.
У дам были тяжелые крестьянские ноги
с толстыми щиколотками.
Я голый возле них сидел,
во все глаза на них смотрел,
но ничего не завелось
во мне, как будто я не лось.
АННА БОЛЕЙН
Почто мне это говорите?
За это вы в аду сгорите.
ГЕНРИХ VIII
Периклу нет в чуме нужды,
чума глядит из бороды,
моя возлюбленная Анна,
когда в Аспазии пазы
полезли наглые пажи,
как боевые тараканы.
АННА БОЛЕЙН
Почто мне это говорите?
Лишь вы один мой повелитель,
вы мой божественный напарник.
Вчера меня один пожарник
всю ночь за волосы таскал,
к совокупленью принуждал,
но я, конечно, не дала,
но лишь взяла…
ГЕНРИХ VIII
Казнить козла!
А я все думал: покусали б меня, что ли, —
но с малым напряженьем воли,
но вяло думал, без накала.
По телевизору муз ы́ ка грохотала.
АННА БОЛЕЙН
Почто мне это говорите?
Уж лучше вы меня казните.
ГЕНРИХ VIII
А что, хорошая идея.
Как идеальна эта шея!
Ее бы топором рубить
или веревкою душить.
Впрочем, кажется, то, что я рассказываю, —
способ говорить о любви к тебе.
АННА БОЛЕЙН
Думал ли Генрих VIII, созерцая оргиастические
явления, о своей любви?
ГЕНРИХ VIII
Нет, не думал.
АННА БОЛЕЙН
Думал ли Генрих VIII, созерцая и так далее,
о том, что он заколдован?
ГЕНРИХ VIII
Думал.
АННА БОЛЕЙН
Так как же все-таки о своей любви?
ГЕНРИХ VIII
О своей любви думать необязательно. Отстаньте
со