– Завтра новый завоз будет. Немецкая сборка, качественный товар, – обнадежила молодая продавщица. – Только подходить надо с утра, – предупредила, – все лучшее до обеда разбирают.
3
Дома Пашка еще раз тщательно изучил приобретения. К таким крепким джинсам хорошие бы ботинки и можно смело зимовать. В сером дне забрезжила надежда, в жизни появилась цель. Завтра с утра – обязательно в магазин, решил. Сорок шестой немцы тоже носят. Вот только у кого бы еще деньгами разжиться? После посещения «сэконд хэнда» и хлебного ларька от денег, что занял у соседей, почти ничего и не осталась. Идти к ним снова неудобно. У Вовчика из второго подъезда, что ли, перехватить? Раньше он Вовку тоже, случалось, выручал, когда деньги были, не отказывал. Правда, давненько это было. Теперь Вовка на мясокомбинате работает, машину купил. В любом случае, больше идти не к кому. У Лямкиных разве что рюмкой самогона разживешься. Да и то, если с утра пораньше Васька его не прикончил. А с другими соседями он был в не настолько близких отношениях, чтобы денег в долг просить. Многих и не знал попросту, в последнее время много нового народу в их дом понаехало.
Но, вот Тамару, которая у поломанной скамейки ежилась от холода, облаченная в черную лаковую курточку и короткую, не по сезону юбчонку, он, конечно, знал. Девчонка жила в соседнем подъезде, там же, где и Вовчик, только на пару этажей выше. Увидев Пашку, отвернулась.
Давно ли эта Томка во дворовой песочнице рылась! И вот, оглянуться не успел, а у нее рыжая грива на полспины и зеленоватые глаза в черной кайме. Школьницей она всегда вежливо здоровалась, но прошли те времена. Последние пару лет, расфуфырившись, пробегала мимо, не раскрывая рта. Словно и не видела. Он заспешил дальше – и с размаху налетел на Томкину мать, Марьяну, которая как раз выходила из подъезда.
– Извините!
– Да ничего, ничего, – Павел отступил в сторону, уступая дорогу.
Но она отчего-то затормозила и вдруг принялась его разглядывать, закупорив пышными телесами дверной проем.
– Пашка, ты, что ли?
– Кто же еще? – опешил он от дурацкого вопроса.
– Не узнала, богатым будешь!
– Поскорее бы, – хмыкнул он.
Марьяна еще раз оглядела его оценивающим взглядом.
– Работу, что ли сменил? – спросила неожиданно.
– Ну… в общем-то, да, – раздраженный задержкой и необъяснимым вниманием к своей персоне соврал Павел.
– Сразу видно, – Марьяна, непонятно с чего, разулыбалась. – И где теперь на хлеб с маслом зарабатываешь?
– В одной частной фирме, – продолжил он вранье, пытаясь обойти соседку. Но та торчала в дверном проеме, как пробка в горлышке бутылки.
– Кем, если не секрет?
Вот настырная баба!
– Пока секрет! Испытательный срок прохожу, – нашелся, – вот возьмут окончательно, тогда и скажу. Дай пройти, спешу я.
И, чтобы пресечь дальнейшее расследование своей частной жизни,