Как выяснилось, отелей в городке было целых три, но тем не менее доброжелательный рыжеволосый мойщик порекомендовал мне небольшой частный дом, где какая-то одинокая дама летом сдавала комнаты туристам, а сейчас, в несезон, конечно, будет рада иметь хотя бы одного клиента и наверняка, по его словам, сделает мне очень хорошую цену. Ничего против этого я не имел, и уже через полчаса, быстро договорившись со счастливой и приветливой хозяйкой и заказав себе обед, я нежился, стоя под колючими струйками горячего душа.
Как и предполагал паренёк с заправки, я был единственным клиентом этого частного пансиона, и сейчас в полном одиночестве уплетал изумительный «кровавый» бифштекс, приготовленный лично его владелицей, сидя в отделанной деревом красивой столовой чисто баварского стиля, и запивал его прекрасным местным пивом.
Вскоре появилась хозяйка и поставила передо мной ещё и рюмку с желтоватой прозрачной жидкостью. На мой вопросительный взгляд – я ничего, кроме пива, не заказывал – она, улыбнувшись и обнажив свои белые ровные зубы, ответила: «Как почётному и единственному гостю – за счёт заведения!», после чего, налив и себе, присела к моему столу – явно скучала. Жидкость в рюмке оказалась достаточно крепким яблочным «шнапсом» её собственного производства, и после второго, а потом и третьего тоста, тоже «за счёт заведения», мы познакомились и беседа потекла как-то сама собой – обо всём подряд и ни о чём одновременно.
Её звали Катарина (тоже почти что Катя), была разведена, на вопрос о том, сколько ей лет, естественно, перевела разговор в другое русло… Выглядела где-то года на тридцать два – тридцать три, хотя наверняка ей было больше – как и многие небедные немки в этом возрасте, она хорошо следила за собой и явно не жалела на это средств. Простое, но при этом очень симпатичное тёмно-синее платье из какой-то мягкой ткани в мелких розовых цветочках, плотно обтягивающее всё наверху и свободное вниз от пояса, подчёркивало её сильный и статный, абсолютно упругий торс с высокой и пышной грудью, пара пуговиц на которой было, как бы невзначай, расстёгнуто, чуть приоткрывая краешек идеально белого кружевного бюстгальтера, прекрасно смотревшегося на фоне загорелой кожи. Красивое и холёное женственное лицо, как и остальные видимые части тела, также покрывал мягкий загар, а ярко-голубые глаза и смотанные в якобы небрежный, и именно этим очень симпатичный «растрёпанный» пучок густые волосы цвета зрелой пшеницы дополняли картину типичного идеала баварской деревенской женщины. Которая, к тому же, если хотела, умела себя приподнести…
Я немного смутился, когда понял, что она поймала на себе мой изучающий взгляд. Но Катарина лишь лучезарно улыбнулась, встретившись со мной глазами.
– Ну и как?..
– Что – как? – я сделал вид, что не понял, о чём она спрашивает.
– Что ты думаешь о том, что видишь