Мне представлялся человек, который едет куда хочет, живет где вздумается. Его везде ждут и ценят. Он везде свой.
И вот, уезжая в Москву из Углича и обнимая Олю, которая тоже обнимает меня, чуть не плача, провожая, как родную, я поняла, что способна чувствовать только этих людей, что я часть этого народа и больше никакого на земле.
Понимаю, что глобализация лишает нас национальной идентичности, когда «человек мира», взглянув в окно, не может различить, это небоскребы Нью-Йорка, Пекина или Москвы-Сити. Да и неважно это все для него.
Глобализация лишает нас Родины.
Он выплыл из проулка тихо и почти незаметно. Маленький, худенький, в черной куртешке с накинутым на голову капюшоном – обыкновенный мальчик.
– Вы 16-й ждете? – спросил он, глядя снизу вверх.
– Да, – ответила она, ставя на землю сумку, набитую продуктами.
– А вы в новый район едете?
– Да, а ты?
– А я друга жду. У меня друг в новом районе живет.
– Хорошо. Вы с ним, наверное, в одном классе учитесь?
– Да, а как вы узнали?
– Догадалась.
– О! Какая вы.
– А то. Я такая, – засмеялась она. – А вы во втором или третьем учитесь?
– Во втором.
– Ясно.
Постояли. Помолчали.
– А я туда, в новый район, к другу часто хожу. А ща он ко мне едет.
– И тебя туда одного отпускают? Ведь далеко же?
– Конечно, отпускают. Только я не тут, а по Институтской улице хожу. Тут близко, всего пять минут.
– Да нет, здесь не пять. Если быстро, то двадцать минут идти.
– Я за пять дохожу, – не без гордости настаивал мальчик.
– Не может быть, – ввязалась она в спор. – Я сама несколько раз ходила. Двадцать минимум. Ну, ты за пятнадцать смог бы. А так, честное слово – двадцать!
– Нет, я за пять! Точно за пять! Я засекал, – убеждал мальчик.
И она, спохватившись, что спорит с ребенком, и что, в сущности, все эти минуты ничего не решают, сказала:
– Значит, просто у тебя есть крылья.
– Да нет у меня никаких крыльев, – искренне удивился мальчик. – Откуда они. Вот еще.
– А дай я потрогаю. Есть или нет.
Он доверчиво шагнул ей навстречу, и она, обняв его правой рукой, погладила по спине.
– Видите, нет.
– Есть. Есть! Просто ты их сейчас спрятал, – засмеялась она.
– Шутите.
– Нет. У всех есть крылья, но не все умеют летать.
– А я?
– Ну, если ты до нового района за пять минут добегаешь – то точно умеешь! – убежденно ответила она.
Он весело засмеялся. Весь засмеялся: и глаза, и веснушки, и курточка…
– А вы в новом районе на Просвещения живете?
– Да.
– А какое у вас Просвещения?
– У меня дом 13.
– Не может быть, – удивился он снова весь: и глазами, и веснушками, и курточкой… –