Да что говорить, для самой Ирины потрясения начала прошлого столетия, мягко говоря, выглядели чернушно. В особенности после того, как она занялась архивами своей семьи и выяснила, что её двоюродный прадед, голоштанный красноармеец, застрелил прилюдно своего родного брата-меньшевика всего лишь за глупую и нелепую шутку, отпущенную в его сторону.
Хорошо, что это дикое событие не затронуло Ирининой прямой генеалогической ветви, а то бы проклятье вдовы аукалось на близких родственниках и век спустя. А по маминой линии прабабушке Лукерье Золотой с мужем Гаврилом перед Октябрьской революцией 1917 года пришлось бросить налаженное хозяйство – чайную на Литовском проспекте в Питере – и драпать в деревню под Тулой. Но на этом их злоключения не закончились: по вине родного брата Гаврилы, убеждённого большевика, они лишились всего успешно вывезенного из Северной столицы имущества. Так что к революционным переменам в семье Ирины особый счёт, хоть и не высказываемый вслух. Но Ирининых родственников хотя бы обошли репрессии, коснувшиеся чёрным крылом семьи её супруга, проживающего сейчас в Германии.
Олег начал рассуждать о сценарии и сказал, что хочет поставить во главу мюзикла строку из песни Виктора Цоя: «Перемен, мы ждём перемен!» И закрутить сюжет вокруг этой фразы. Ирине сразу вспомнилось, что в песни Цоя влюблена старшая дочь Майя, но для самой Ирины тексты спорны. Перестроечное поколение наркоманов она не понимала: как можно так бездарно гробить свою жизнь? Но сейчас звучала неоднозначно строчка из песни: «Перемен, мы ждём перемен!» Кто и каких перемен ждёт? Может, для мужчин и необходимы постоянно какие-то глобальные перемены, революции и войны, но для беспартийных обывателей вроде Ирины нужна стабильность в жизни. Их поколение и без того окунулось в тухлую водицу перестройки по горло.
Но, как ни странно, тема революции для Ирины оказалась особо актуальна и близка сейчас, поскольку последние месяцы писательница занималась сбором материалов о Зинаиде Райх, жене Сергея Есенина, а потом и Всеволода Мейерхольда.
Противоречиво и полярно противоположно подавались одни и те же факты биографии Райх, перетаскиваемые, перекопируемые далёкими от литературы людьми, эксплуатирующими известные имена лишь для увеличения числа собственных подписчиков на страницах интернета. Поэтому Ирине пришлось серьёзно пройтись по первоисточникам. Но понятнее личность Зинаиды Николаевны так и не стала, поскольку любые суждения по прошествии почти века субъективны.
Конец XIX и начало XX века, Зинаида Райх. Одесса, Бендеры, Питер
Как много написано о Зинаиде Николаевне Райх, и как мало написано правды, если за дело брались мужчины, трактующие поступки женщины со своей точки зрения, со своей колокольни, полагаясь на мужской ум, мужскую логику и мужские поступки. Особенно же постарались современники. Один только «Роман без