В течение всего этого времени Луиза будет все больше и больше сближаться с малышкой. А потом ей придется уйти…
– Как вам это удается? – поинтересовалась инспектор, кивнув в сторону девочки.
Хотя вопрос был общим, Луиза поняла, что она имеет в виду.
– Формируются определенные связи, особенно когда речь идет о детях. Сейчас что-то подсказывает мне, что нам предстоит много готовить, – сказала она, наблюдая, как Линди старается размазать комок муки по стенкам сосуда. – Умница; мне надо, чтобы ты раздавила все эти комки.
Линди кивнула и продолжила мешать.
– Но как вам удается держать дистанцию? – продолжила Ким.
– В таких случаях, как нынешний, в этом нет необходимости, – улыбнулась Луиза. – Я знаю, что люди, рядом с которыми я нахожусь, ни в чем не виноваты, поэтому мне не приходится прислушиваться к любым несовпадениям или ошибкам. Мне не надо следить за происходящим в семье, выясняя какие-то нюансы. В таких случаях моя роль – это поддержка.
– А когда все заканчивается?
– Я возвращаюсь домой, крепко обнимаю своих детей, плáчу – и иду в следующую семью, которая нуждается в моей помощи.
Это был мир, не доступный для понимания Ким.
– Ведь с вами происходит то же самое, – продолжила Луиза, наливая в чашки кипяток. – Вы тратите все свои силы на раскрытие преступления, а потом все заканчивается, и вы переходите к следующему. – На мгновение она погрустнела. – К сожалению для нас обеих, «следующее» не заставляет себя ждать.
– Нет комков! – крикнула Линди, показывая на муку, растертую по стенкам формы.
Что ж, подумала Ким, по-другому от комков не избавишься.
– Отлично, Линди. – Луиза обняла девочку за плечи, – прекрасная работа.
Увидев перед собой улыбку девочки, Стоун посмотрела на психолога.
– Нет, это совсем не одно и то же.
– Всё в порядке, командир, – сказал Брайант, входя на маленькую кухню; в ней сразу же стало тесно. – Мы можем осмотреть дом.
Ким посмотрела на Луизу, которая понимающе кивнула. Она попытается удержать бабушку и девочку внизу. Полицейские не знали, что могут найти в доме, но наблюдать, как посторонние роются в вещах ее дочери, для Одри будет слишком тяжело.
– Налево, командир, – сказал Брайант, когда инспектор подошла к верхним ступенькам лестницы.
Комната располагалась в передней части дома и была самой большой из всех спален. Два окна делали ее просторной и полной воздуха. Под левым располагалась полутораспальная кровать, застеленная покрывалом с силуэтами зданий на Манхэттене. Под другим окном стояла маленькая кроватка, застеленная розовым бельем с цветами.
Ким представила себе, как мать и дочь вдвоем успокаивают друг друга поздними вечерами, но тут же отбросила эту мысль