Влад, сославшись на какие-то неотложные дела, исчез сразу же после того, как криминалисты закончили свою работу на месте происшествия. От Саши не укрылось напряженное и нервозное состояние друга, его смятение и нежелание вдаваться в подробности. Пообещав вернуться в отдел через пару часов, Демидов отбыл в неизвестном направлении и появился лишь к вечеру, когда за окном уже сгустились сумерки. Он вошел в кабинет медленно, как будто каждый шаг давался ему с трудом. Закрыв дверь, на несколько секунд замер, глядя куда-то себе под ноги, потом слегка покачнулся и направился нетвердыми шагами к столу. Воронов нахмурился.
– Пьяный, что ли? – пронеслось у него в голове, но вслух Саша лишь произнес: – Вот это сюрприз.
– Иногда жизнь преподносит такие сюрпризы, что аж тошно становится, – задумчиво проговорил Влад, тяжело усевшись на стул, и зло усмехнулся: – А ты думай потом как с ними разбираться, с этими сюрпризами…
– Что-то случилось? – поинтересовался Воронов, разглядывая его.
– Ага, – кивнул тот и устало потер виски, чувствуя, как медленно в душе расползается злость. – Отец у меня умер…
– Отец? – удивленно переспросил Саша. – Я думал, он давно умер.
– Лично для меня – давно, – невесело усмехнулся Влад, не сводя глаз с полированной поверхности стола. – Тогда, когда ушел от нас.
Саша молчал, позволяя другу выговориться.
– Мне семнадцать было. Он просто собрал свои манатки и, сказав, что встретил свою истинную любовь, ушел к другой бабе. Причем, бабе с ребенком, – зло проговорил Влад и уточнил: – Не его ребенком! Он считал, что я уже взрослый и должен его понять, что теперь уже вполне справлюсь без его присутствия, что-то говорил о том, что я всегда могу к нему обратиться. Только я тогда послал его и поклялся, что никогда ни о чем его не попрошу. Впрочем, он больше никогда и не интересовался моей жизнью. Словно просто стер меня из нее и все.
Он замолчал, все также глядя в пустоту. Саша не узнавал его, даже голос у него изменился – надтреснутый, глухой, совершенно чужой. Казалось бы, они так тесно общались с Владом последние несколько лет, но, оказывается, как многого Воронов о нем еще не знал. Обычно всегда неунывающий, ввязывающийся в любые авантюры, но при этом серьезный и надежный Демидов сейчас сидел перед ним мрачный, смотрящий на жизнь без особого оптимизма, с несколько циничным отношением к людям. Но все равно это был тот Влад, с которым они вместе прошли через многое, и который стал для него чем-то значимым – настоящим другом, соратником, и, пожалуй, единственным, кому Воронов мог доверять.
– Один раз я встретил его в торговом центре, – между тем, продолжил опер, – с новой пассией и ее дочерью. Счастливый семейный отдых, бл*! Я думал, что убью его! – он замолчал, зажмурившись на несколько секунд. – Когда он ушел, мать из-за него бухать стала, скатываться на самое дно. Любила его очень. На меня ей стало плевать, я остался