Но счастье Юделя и Ханны было недолгим: после Додика был второй сын, Рувим, а еще через год – дочка; родами дочки Ханна и умерла. Не спасли ни дорогие врачи, ни усердные молитвы. Пая-Брайна забрала детей дочери к себе. Сама оформила опекунство, сама и воспитывала. С отцом видеться не запрещала, но и не поощряла эти встречи.
Впрочем, Юдель и сам интереса к своему потомству не проявлял. После смерти супруги он так и не пришел в себя. Все чаще прикладывался к рюмке. Застывал на месте. Упирался взглядом в стену напротив себя. Так он мог сидеть часами. От прежнего лоска не осталось и следа – Юдель ходил по городу растрепанный, постоянно что-то бормотал себе под нос… Его увещевали уважаемые в городе раввины, смотрели врачи, но толку с того было кот наплакал. За магазином стал присматривать доверенный человек семьи. Деньги на жизнь бывшему зятю Пая-Брайна выделяла, хотя тот, похоже, и не замечал этого – голодал по нескольку дней, сидя, как верный пес, на могилке жены. Если бы не служанка, приставленная тещей, он и вообще бы забывал про пищу земную. Через несколько лет такой жизни Юдель исполнил свою мечту – оказался рядом с любимой. На городском кладбище…
Дети же росли у бабушки. Были они на удивление крепкими и благополучными. Старший внук, Додик, с младых лет отличался недюжинной силой. Однако характер имел мирный, и потому верховодил всегда его младший брат, Рувим. С ним вместе они дрались с мальчишками с других улиц, залезали в соседские сады за кислыми яблоками и сливами, строили «тайные штабы».
Пая-Брайна легко прощала детские шалости, хотя для порядка и бранила расшалившихся внучат. Впрочем, бабушке более по сердцу был Додик. Ее порода в нем чувствовалась сильнее. В Рувиме нет-нет, да и проскакивали мечтательность и авантюризм сына меламеда. Оба внука отличались успехами в чтении, письме и счете, с гувернанткой учили французский и английский языки. Приходящий учитель занимался с ними русской словесностью, а раввин – изучением Книги Книг. Дочка Ханны Ребекка, очень похожая на мать, росла пока без науки, на руках нянек. Ей бабушка прочила хорошую брачную партию, потому науками внучку особо не утруждала.
Когда Додику исполнилось одиннадцать лет, он, сопровождаемый старшим приказчиком, по воле бабушки отправился к дяде, старшему сыну Паи-Брайны, жившему в Петербурге. В письме от бабушки, которое прибыло вместе с ними, было приказано найти для Додика хорошее учебное заведение. Рувим же поступил в ту пору в гимназию