Как только я достаточно окрепла и могла уже без проблем сидеть в подушках, мы с Сериной возобновили занятия. И в первый же день произошло событие, которое отныне я считала моим собственным чудом.
– Серина, я ведь знаю, что это ты спасла меня, – начала я разговор на интересующую меня тему, едва дождавшись прихода девочки. До этого дня ее просто не пускали в мою комнату, и уговорить упертую Памелу ослабить режим мне никак не удавалось. А вопрос собственного выздоровления интересовал меня до такой степени, что я и думать не могла ни о чем другом. И так же я понимала, что никто не просветит меня лучше этой малышки. – Как ты это сделала? Я знаю, что умирала, слышала ваш разговор…
– А с чего ты взяла, что спасла тебя я? – хитро улыбнулась Серина.
– Так ведь слышала я.
– А вот и нет! Спасла тебя не я, а мой лучший друг, – совсем развеселилась девочка. Она ерзала в кресле и почему-то поглядывала на дверь.
– Вот как? – удивилась я, потому что свое чудесное исцеление приписывала исключительно ее магии. – И кто же это?
– Сначала пообещай, что не испугаешься, – вмиг посерьезнела малышка.
– Твой друг такой страшный? – хихикнула я.
– Он самый лучший! – тут же с вызовом проговорила она. – Но люди считают его страшным, потому что ничего не понимают в дружбе!
– Даю тебе слово, что не стану бояться его, – не менее торжественно пообещала я.
– Можешь войти! – крикнула Серина кому-то за дверью.
И тут же я поняла, о ком шла речь, хоть и до этого не видела, как тень просачивается сквозь замочную скважину.
– Иди сюда, – поманила девочка тень, когда тот принял уже привычные для меня очертания. – Она не боится. Познакомьтесь! Это мисс Мария Свейн, я зову ее мисс Мэри. А это Кристофер, – представила она мне тень с соблюдением всех правил этикета, словно перед нами стоял высокородный аристократ.
– Это ты так его назвала? – вновь улыбнулась я, думая стоит ли протягивать руку для поцелуя, как того диктовали правила.
– С чего это? Он сам мне сказал.
Вот тут настал мой черед удивляться. Страха не было с самого начала. Не считая самого первого дня, когда тетушка Пэм гонялась за тенью с фартуком, видела я того всего еще однажды, на лестнице, и уже тогда не боялась. Но я даже подумать не могла, что этот сгусток черного тумана может еще и разговаривать.
– Он не делает это, как мы с тобой, – снисходительно