Когда ногу перевязали и дали разрешение выйти из госпиталя, понял, что желудок пуст, а привкус во рту был не из самых лучших. Хромая к выходу, наблюдал, как в спешке носят на носилках изуродованные тела от металлолома и огня. Почувствовав, что тошнота стала нарастать от ужасающей картины, отвернулся. Но найти среди трупов тело Лорианы, не очень хотелось, но нужно было убедиться, что она жива. Вместо тела Лорианы, я увидел обожженный до костей труп. Запах жареной человеческой плоти, будто стал трогать мой язычок, вызывая рвоту. Закрыв рот кофтой, чтобы не испачкать пол госпиталя, (несмотря на боль в ноге), быстрым шагом вышел за дверь. Вдохнув прохладный сырой воздух, успокоил желудок. Надо собраться с мыслями. Из глаз непроизвольно текли слезы, оплакивая тех, кто побывал в сегодняшней преисподней. Как после этого я смогу жить дальше?
– Маркус! – услышал голос Стефани. Повернувшись на зов, увидел, что подруга стояла на парковке вместе с Томасом. А я и забыл про нее.
Она подбежала ко мне и крепко обняла, сама того не зная, что делает моей ноге больно. Теперь меня не интересовал запах ее духов, как она одета или, накрашены ее губы или нет. Перед моими глазами, вспышками, мелькали моменты, обожженных тел и в голове стоял вопрос – жива ли та девушка? Но все же, мне было радостно видеть ее добрые глаза и знать, что она в безопасности.
– Ты в порядке? Я так волновалась, – с дрожью в голосе Стефани сыпала вопросами.
– Да. В отличие от остальных, – заставлял себя говорить, когда мне просто хотелось молчать и быть одному.
– Я рад, что ты жив, старик, – по – родному обнял меня Томас, улыбаясь даже сейчас. На его слова можно было придумать кучу шуток, но я промолчал.
– Нас не впускали в больницу. Говорят много погибших. Мне так жаль, Маркус, – глаза подруги покрылись влажностью.
– Да, сказали, что погибших не меньше тридцати. А сами как? Вас не коснулось? – морщась от боли в ноге, поинтересовался я об их безопасности.
– За нас не переживай. Ваш автобус ехал первым и, когда в вас врезалась машина из-за поворота, мы сразу остановились, – оповестил Томас. И я только сейчас заметил, что на улице потемнело. Заметил, что фонарные столбы уже вступили на свою ночную смену.
– Сколько часов прошло? – потерявшись во времени, решил поинтересоваться.
– С момента, твоего появления в госпитале? Прошло… часа четыре, – спеша ответил друг на мой вопрос.
– Ого, – пробормотав себе под нос, жадно глотнул сырого воздуха, чтобы убавить тошноту. Рассматривая тротуар, почувствовал, как стали тяжелеть веки. Они медленно закрывались, соблазняя на сон. Но при малейшем покачивании тела, тут же мысленно давал себе пощечину. Мало мне ушиба на ноге, так еще и разбитое лицо будет.
– Тебе надо отдохнуть,