Корни и крылья. Убегаю на край света…. Феликс Рашидович Гараев (Тюрк)

без покупки билетов, я решил обойти территорию зоопарка и посмотреть слабые места, для того, чтобы иметь возможность посетить «калининградских зверей» без билета. Слабые места имеются в любой ограде. И я направился вдоль высокой железной ограды в поисках бреши. Как мне показалось, узкое расстояние между домами и оградой зоопарка было самым прозрачным. Мой пыл и намерения взобраться на ограждения и попасть внутрь остудила впереди идущая бабушка. Тяжело переваливаясь с одной ноги на другую, она несла в руках сумку с продуктами. Напустив на себя вид простодушного студента, я предложил ей помощь – донести продукты до дома. Она согласилась, а я поинтересовался, сможет ли она приютить меня на несколько дней? Она была вовсе не против, но к сожалению, жила в однокомнатной квартире. Я не особо расстроился. Это была всего лишь игра с жизнью.

      Отложив проникновение на территорию зоопарка на потом, я углубился в старинный немецкий квартал. В нем хорошо сохранились ладно сложенные из красного кирпича причудливые домики. Крошечные и узенькие дорожки выложенные булыжником вели в цветочные садики.

      Я стал ненавязчиво обращаться к каждой старушке встречающейся на пути с просьбой приютить меня. Закон больших чисел сработал. Вселенная преподнесла мне подарок.

      Чуть сгорбленная с седыми волосами, но опрятно одетая старушка работала уборщицей в подъезде немецкого дома. Услышав мою просьбу, она оживилась. В глазах зажегся огонек. А энтузиазм помочь мне трансформировался в реальную помощь. Вместе мы прошлись по всем соседям дома, где она работала, интересуясь у жильцов, смогут ли они впустить скромного студента, из далекой Казани на одну ночь? Три квартиры ответили отказом. Другие и вовсе не открыли дверь. Но целеустремленность бабушки взяла вверх. Она через весь квартал потащила меня в квартиру своей дочери.

      Ее дочь Елена выглядела на сорок пять. Вид у нее был измученной и недовольной жизнью женщины. Миндального цвета глаза отобразили раздражение и негодование, при нашем появлении. Я прочитал в них следующее послание, адресованное своей матери: «Старуха, совсем выжила из ума! Таскается с недоноском, подыскивая ему ночлег». Я понял одно, что лучше остаться ночевать на улице, чем в этой квартире. Но натянув обворожительную улыбку, вслух произнес:

      – Не беспокойтесь, я вас не стесню. Я только на одну ночь. Тем более я заеду к вам завтра вечером. Сегодня мне есть, где остановиться.

      – Ну, хорошо, – с облегчением согласилась Елена.

      ***

      Издавая протяженный стук колес о рельсы, трамвай вернул нас в центр города. Старушка намеревалась закончить свою работу, а я прогуляться по городу. Я протянул ей деньги за оказанную помощь, но она отрицательно покачала головой.

      – Мы христиане. Мы должны помогать друг другу. Ты же христианин?

      Вместо ответа я промолчал, лишь немного склонив голову, создав иллюзию, что ответил «да». Мне не хотелось вдаваться в подробности своей веры.

      – Ах, что твориться сейчас в России? – Залепетала она. – Мы русские слишком разобщены. Никто никому не нужен и никто никому не помогает. Каждый сам за себя. В жизни не осталось места