– Хорошо. Хорошо…
– Ваши волосы готовы. Смотрите.
Пока я вся трепетала от страха перед Мирой, она, оказывается, сняла пластину и перевела мое кресло в исходное положение.
В зеркале отражалась я. Но мои волосы были не рыжими! Вместо этого они приобрели каштановый оттенок.
– Я же просила рыжий… – разочарованно сказала я.
– Простите, видимо я… я что-то напутала с краской. Или с настройками аппарата…
Извинялась Мира искренне. Я взглянула на нее: грозный взгляд исчез, вместо него – испуг. Представьте себе: в лучшем салоне красоты Константа мастер не смог вам перекрасить волосы! Для нашего общества – это скандал. А для Миры – увольнение. Несмотря на то, что ее доход от этого никак не изменится, (потому что все граждане получают высокую заработную плату независимо от того, кем и где ты работаешь и работаешь ли вообще), от этого сильно пострадает репутация Миры. Мало того, что не сможет найти работу в городах за четыреста миль от столицы, так еще и ее досье попадет на рассмотрение в Комитет Стражей. А в ее случае это грозило рассекречиванием личности.
– Я… Я перекрашу. Да, я сейчас же сделаю Вам рыжий.
– Не надо, – отрезала я, – не стоит. И так хорошо. Не рыжий, но сойдет. Брови мне пожалуйста тоже каштановыми сделайте, а то какой-то сильный контраст черных бровей с такими волосами.
– Вы… Напишите негативный отзыв или оставите на меня жалобу?
– Нет. Если Вы со мной встретитесь послезавтра, то нет.
Мира выдохнула. Какой бы грозной она не хотела казаться, внутри нее жила маленькая девочка.
– И, можете завтра приехать ко мне и сделать прическу и макияж? У меня намечается большой праздник.
– Конечно. Да. Я смогу.
И Мира принялась исправлять мои брови.
Из «Нуара» я вышла девушкой с каштановыми волосами. Девушка-эльфийка на меня удивленно пялилась.
«Слишком естественно для такого общества…» – мысленно заключила я.
Приехав домой, я наткнулась на отца.
– Верона, с тобой все в порядке? О, ты сменила цвет волос!
Фаталь Каменный заключил меня в свои объятия. Если честно, я чувствовала к нему огромную неприязнь. А еще я словно обнималась с мертвецом. Я хорошо помнила, как по новостям передавали, что его казнили.
Закончив с объятиями, отец еще раз спросил:
– С тобой все в порядке? Ты какая-то не такая.
– Все нормально. Все просто замечательно.
– Чего ты такая грустная? И где же обещанный синий цвет волос?
– Просто… – я начала думать, как же соврать ему поубедительнее: – Просто мне завтра уже восемнадцать. Я хотела стать взрослой, но не так скоро… Мне страшно и грустно, что мое детство закончилось.
Более дурацкого ответа я придумать не смогла.
– О, моя милая! – отец снова принялся меня обнимать. – Моя дорогая! Ты все равно останешься для меня маленькой