– Но цвет волос смени. Лучше синий, чем этот.
Ну вот. Опять двадцать пять!
– Что плохого в каштановом? Это же спокойный не вызывающий цвет.
Отец присел на стул рядом со мной и сказал:
– Я тебя не виню. Ты ведь не знала. Хотя, откуда тебе было знать.
– Что? Что я должна была знать? – я насторожилась.
Отец тяжело вздохнул:
– Твой цвет волос вызвал в моей памяти не совсем приятные воспоминания для меня. Я не говорил, но когда мы с твоей мамой познакомились, у нее были каштановые волосы. Прям как у тебя сейчас. Ты конечно и раньше была на нее похожа, но мой природный черный цвет передался тебе и твое лицо смотрелось совершенно иначе. Я видел, что в тебе есть и часть меня. А сейчас я смотрю на тебя и у меня ощущение, что от меня у тебя ничего не осталось. Каштановый лишь подчеркнул твое сходство с матерью. А ты знаешь, как мне больно ее вспоминать.
– Знаю, – с грустью ответила я, – но раз мы о ней заговорили, может ты расскажешь, как она умерла?
– Я же говорил тебе. Ее сразила неизлечимая болезнь.
– Нет. Я хочу узнать о последних днях ее жизни. Как она уходила? Она мучилась?
Отец резко встал, вена на его лбу слегка надулась.
– Я не хочу и не буду об этом говорить. Я не хочу это вспоминать и попрошу тебя больше не спрашивать меня о ее смерти. Сейчас это не имеет никакого значения.
Отец ушел к себе в кабинет, оставив свой суп не съеденным. Флинн принес мне простой курицы. Я поужинала и решила пойти к себе в комнату снова поспать. Морально я была истощена.
Проходя мимо портрета мамы, я в который раз на него посмотрела. У мамы были белые гладкие волосы, темные брови и царственный взгляд. Она была намного красивее меня, хотя я не считала себя такой уж красавицей. Мне жаль, что я ее совсем не помнила. Мне было всего два года, когда она умерла.
Войдя в свою комнату, я заблокировала дверь и включила голографический монитор. Он имел связь с Сетью. Я открыла браузер. В поиск я вбила следующее: «Миления Жиль Пифагор». Жиль – девичья фамилия моей матери.
Спустя секунду, поиск мне выдал множество ссылок на школы Пифагора, соревнования по истории двадцатилетней давности и еще что-то. Я открыла первую ссылку. В ней была статья об окончании учебного года в одной из школ Пифагора. Статья была большой, там были перечислены все главные события прошедшего учебного года, фамилии лучших и худших учеников. Про мою маму написали следующее: «Одной из лучших учениц в этом году стала 15-летняя Миления Жиль, которая с успехом защитила свою работу: «История. Археология. Взаимосвязь и противоречия»». Миления получила первое место на государственной олимпиаде. И ниже была прикреплена фотография совсем юной девушки, с копной каштановых волос и милых щечек. Она улыбалась и держала в руке завоеванную медаль.
Я не могла сказать, что мы с ней были похожи. Она настолько жизнерадостна на этом снимке и в ее взгляде очень много задорного огонька, в то время как у меня он отсутствовал напрочь. Хотя, на портрете, висящем