– Наклонитесь немного и увидите ее портрет над камином.
Голубое вечернее платье. Голубое и розовое, видимо, цвета этого дома, как и полотен Мари Лорансен.
– Кажется, лифт…
У горничной невольно вырвался вздох облегчения.
Она подбежала к двери и вполголоса заговорила с хозяевами. Молодая, элегантная и на вид беззаботная пара, вернувшаяся из театра домой, они издали бросали взгляды на незнакомца в намокших брюках и ботинках, который, пытаясь скрыть смущение, неловко поднялся со стула. Мужчина скинул серый плащ, под которым был смокинг; у его жены под леопардовым манто было вечернее серебристое платье. От Мегрэ их отделяло метров десять. Батийль быстро и энергично подошел первым, жена – за ним.
– Мне сказали, вы комиссар Мегрэ? – негромко осведомился он, нахмурив брови.
– Верно.
– Если не ошибаюсь, вы возглавляете отдел сыскной полиции?
Последовала короткая неловкая пауза, во время которой госпожа Батийль пыталась догадаться, в чем дело; она уже не была в том беззаботном настроении, как несколько мгновений назад, когда перешагнула порог.
– Странно! В такое время… Вы случайно не по поводу моего сына?
– Вы ждете неприятных известий?
– Вовсе нет. Но давайте не здесь. Пройдем в кабинет.
Кабинет был последним в ряду комнат, выходивших в гостиную. Впрочем, настоящий кабинет Батийля находился, видимо, в другом месте – в здании фирмы «Милена», мимо которого Мегрэ часто проезжал по авеню Матиньон. Стены кабинета были заставлены книжными шкафами из очень светлого дерева – лимонного или кленового. Светло-бежевые кожаные кресла, такой же бювар на письменном столе. Рядом – фото в серебряной рамке: госпожа Батийль и две детские головки – мальчик и девочка.
– Садитесь. Давно меня ждете?
– Всего минут десять.
– Не хотите ли выпить?
– Нет, благодарю.
Казалось, теперь уже мужчина оттягивает момент, когда ему придется выслушать комиссара.
– Вам не приходилось тревожиться за сына?
Батийль на секунду задумался.
– Нет. Он спокойный, сдержанный парень, может быть, даже слишком.
– Что вы думаете о его знакомствах?
– Практически он ни с кем не общается. В отличие от сестры, которой только восемнадцать: вот она легко завязывает знакомства. У него нет ни друзей, ни приятелей. С ним что-то стряслось?
– Да.
– Несчастный случай?
– Если это можно так назвать. Сегодня вечером на темной улице Попинкур на него напали.
– Он ранен?
– Да.
– Тяжело?
– Он мертв.
Мегрэ предпочел бы их не видеть, не присутствовать при этом жестоком ударе. Светская пара, полная уверенности и непринужденности, исчезла. Их одежда вдруг перестала быть творением знаменитых модельеров. Даже квартира потеряла свою элегантность и обаяние. Перед комиссаром сидели мужчина и женщина, раздавленные и все еще отказывающиеся поверить в подлинность того, что им сообщили.
– Вы уверены, что