Они смеялись, размахивали руками. Скакали по песку, то прямо, то вбок. Радовались первому погожему дню после двух недель проливных дождей. Галдели, перебивая друг друга:
– А Машка ему такая: «Максим Игоревич, я вас не понимаю. Вы не могли бы объяснить поконкретней?»
– Он, бедняга, аж задохнулся!
– А покраснел-то как, покраснел! Мне прям его жалко стало!
– Машк, он к тебе явно неровно дышит!
– Вот еще, жалеть их?! Нефиг пургу на уроке гнать! У тебя практикум по социальному общению? Вот ты насчет общения и втирай. А уж что нам там после школы делать, мы и без тебя как-нибудь сами сообразим.
– Действительно! Чего б вдруг кто-то из наших девок пошел в проститутки?! Это, может, в других школах такие дуры имеются.
– Нет, ну он-то, тако-ой! Ой, я больше не могу… – складываясь от хохота пополам.
– Да ну вас! Меня сейчас со смеху вырвет.
– Удивила! Тебя и так постоянно рвет.
– Прекратите, а то я сейчас со смеху сдохну!
– А чё, давай. Место подходящее. Уложим тебя в ладью, украсим цветами… где, кстати, наша лодка?
Они плыли долго-долго. Солнечную дорожку сменила на воде лунная. Капли с весел падали расплавленным серебром.
– Вот здесь мы в прошлый раз приставали. Видишь, на кусте обрывок бечевки?
– А не дальше? Почем ты знаешь, что это наша бечевка? Через полгода-то?
– А чья еще она может быть? Кто, кроме нас, здесь бывает?
– А это еще что за фигня? Откуда они взялись? Раньше не было.
Действительно, из-за холмов, упираясь в небо, торчали, покачиваясь, две гибкие антенны. Похожие на усики гигантского муравья, они точно принюхивались к небу вокруг. На кончиках усов мерцали две маленькие звездочки, почти теряясь на фоне прочих, настоящих, звезд.
– Ох, не нравятся мне они!
– Кому ж такое понравится? Пейзаж весь портят.
– Что-то мне стремно. Нас оттуда не засекут?
– Да ладно, не бери в голову! Кому мы на фиг сдались? Они вообще в другую сторону повернуты!
– Кто их знает… Может, их так запрограммировали, чтобы во все стороны сразу.
– Народ, хватит болтать! Всю рыбу распугаете!
Они наловили мелкой рыбешки, забросали ее в котелок и залили речной водой. Из приправ у них была только соль; рыбу они, конечно, не чистили – что там чистить-то. Гадость получилась изрядная. Впрочем, бульон они выпили до дна – куда ж деваться, другого-то ничего нет.
Лерку сразу вывернуло наизнанку.
Никто этому не удивился. Ее рвало постоянно – утром, днем, вечером, на уроках. Она уже в два раза похудела, на зависть Златке, которую, наоборот, к четвертому месяцу разнесло, как бочку. Она, правда, похвалялась, что сразу после родов все сбросит. Есть, мол, у нее на примете чудо-диета. За один день десять кил. Но Лерке как-то не верилось в подобные чудеса.
Машка хоть и смеялась вместе со всеми, но внутри себя, конечно, переживала. А вдруг они догадались, что Макс