На удивление Кристоф оказался прав. Только ещё однажды после посещения храма Джакуб пришёл ко мне во сне. Тогда, во сне, мне надо было купить билеты на поезд. Торт в упаковке, который я держал в руках, я отдал Джакубу, а сам побежал в кассу. Я стоял в очереди, когда меня стало мучить состояние беспокойства и неопределённости. Было ощущение, что я что-то забыл. И с этим чувством я и проснулся. И только к концу дня моя память оживила эпизод с тортом и Джакубом. И я понял причину своего беспокойства – почему-то этот эпизод я должен был забыть. Так Джакуб простился со мной и вот уже больше года он не приходит в мои сны. Не знаю хорошо это или плохо, я иногда скучаю по нему.
Из кошмаров часто повторяется сон с разрушенной лестницей и падающим лифтом. И в каких лифтах я только не падал! Я в жизни не видел таких, как во сне. Да и вообще, в жизни встречал только один лифт в гостинице, в которую провожал свою знакомую из Мюнхена.
В моих снах большое разнообразие лифтов. Были деревянные, у которых во время движения пол под ногами, поделённый на две части, начинал складываться. Но упасть я не успевал, я как бы зависал в воздухе. Потом пол опять раскладывался, это было похоже на детскую головоломку. А я за это время успевал натерпеться страха. А иногда все происходило наоборот, и тогда потолок лифта начинал опускаться на меня. Чувство безвыходности и обреченности охватывала меня. Лифт мог сорваться с троса и лететь в бесконечную шахту. Он мог остановиться между этажей, но не было никакой возможности выбраться, потому что при любых попытках, лифт приходил в движение и пытался меня зажать. Короче, лифт в моих снах был воплощением жуткого, умного и изобретательность монстра, с которым я пробовал бороться, изменяя сон под свои условия. С лестницами было проще, они просто были либо очень сильно разрушены, либо практически отсутствовали. Часто от лестниц оставались одни перила. И я героически преодолевал эти препятствия. А так же бывало, что лифт и лестница объединяли свои усилия против меня, и, победив одного, приходилось без отдыха бороться с другим.
Поэтому у меня сформировалась паническая боязнь лифтов и многоэтажных зданий. Но по жизни я, ни с тем, ни с другим, к счастью, и не сталкивался.
Не сталкивался по жизни я и с фашистами, вооруженными автоматами. Но как же часто они гонялись за мной по окопам, полуразрушенным зданиям, по горящему городу во сне. Долгое время они меня ловили и убивали, потом я научился управлять этими снами. Когда наступала решающая минута, я останавливал время для фашистов, а сам скрывался.
Моего деда по отцовской линии убили во Вторую Мировую войну, а бабушка и мой в то время пятнадцатилетний отец пережили бомбардировку, когда Америка спутала Прагу с Дрезденом.
У меня есть знакомые немцы, они хорошие ребята, но ночью я неизбежно воюю с фашистами.
Сны, сны, неизбежные сны…
В них я даже не всегда я. Могу