– Какой еще палец?
– Ой, не вспоминай лучше.
– Перестаньте, дядя Ося. Теперь он этим не занимается. С его горлом.
– Много ты знаешь, чем он занимается. В опере он точно не поет. А зачем ему еще голос? Ты знаешь, где его папа?
– У него еще папа есть?
– Нет, он – сирота, – сказал Ося со скорбной иронией. – Так его папа заведует игральными автоматами в блоке. Ты знаешь, что такое в блоке? Это самый страшный бизнес. Они снимают в квартале квартиру. Ставят там свои автоматы и открывают на всю ночь. Можешь представить, кто туда ходит? И кого эти наркоманы грабят первым? Там смертники сидят. И папа Горлышко. Он уже три года там. И никто его ни разу не тронул. Ты понимаешь?
– Нет, не понимаю. Он что, родного отца прокормить не может?
– Ты таки не понял, – удивился Ося. – Во-первых, у нас не принято. Здесь родители на шее не сидят. Пока можешь сам зарабатывать, зарабатывай. Но не в том дело. Горлышко проверяет на папе свой авторитет. Потому что первым, на кого поднимут руку его враги, будет папа. Это все знают.
– А если папу тронут?
– Ага, понял. Это значит, что у Яшки появились враги.
– Я не про Горлышко. Что с папой будет?
– А что бывает со стариками?
Ося взялся за телефон и запричитал теперь в трубку: – Бэллочка, ты слышишь, что сделал этот ненормальный? Я не волнуюсь. Это – не то слово. Он собирается работать на Яшу Горлышко.
– Еще неизвестно, – пробурчал Аркадий. – Не очень он меня берет. Вы еще про палец спросите.
– А я что ему говорю? – Изводился Ося. – Тебе что, жить надоело? В Берлине канализации на всех хватит. А он что? Он смеется, ненормальный. Говорит, не может быть. Он думает, это ему шуточки. Помнишь, ты рассказывала про палец? – Ося с негодованием глянул на своего гостя. – Ну, хорошо, с пальцем неясно. А вообще, как тебе это нравится? Он со мной еще спорит. Подожди. А меня за что? Я же не знал. Это не играет для них значения? Огнетушитель? Откуда у меня огнетушитель? Если они подожгут, что я смогу потушить этим огнетушителем?
Ося повесил трубку и погрузился в печаль. – Бэлла говорит, – сказал он, наконец. – Сначала тебя побьют. Потом мне подожгут квартиру. А потом уже… – после этих слов наступила мрачная тишина. Ося вдруг вскочил и резво пробежался по комнате. – Я же говорил Илье, бросай все и езжай к нему. Когда он откроет глаза, он должен видеть тебя. Первого.
– Кому вы говорили? – Аркадий был сбит с толку окончательно.
– Кому говорил? Илье говорил. Сыну. Когда Горлышко привезли в больницу, я говорил. Иди к нему и зашивай его проклятое горло. Беги. А тот упрямый – сейчас не мое дежурство. Немцы не поймут… будто немцы понимают, кто такой Горлышко… У них не принято… А когда отца подожгут, так это будет принято?
– Послушайте, дядя Ося. Откуда ваша Бэлла все знает? Подожгут… Зарежут… будто у них пистолетов нет.
– Зачем им пистолеты? Бэлла, если говорит, она знает. Ты такой герой, как твой отец. Мы здесь пистолеты только в кино видим. А этот придет с ножичком.