Через сто километров ей стало страшно. Темнело. По обочинам какие-то ёлки. В конце концов, решила она, в любой момент можно будет вызвать такси и вернуться, сколько бы это ни стоило. Не бедная, слава богу, женщина. Ну, просидит часов пять в гостинице. Или на каком-нибудь автовокзале. Или просто на камушке.
Автобус меж тем вгрызался во тьму, символизирующую бесконечность не хуже мирового океана. В восемь часов, даже не притормозив, он вкатился на паром. Анна перебралась в бар. Посмотрела, как отползает освещённый причал. Потом два часа кромешной темноты и вот она, мечта дачника. Причал острова Муху. Казалось, он висит в воздухе. Пяток неярких фонарей, чуть асфальта, а вокруг черное – то ли небо, то ли, наоборот, его отсутствие. Автобус высадил Анну на пустой площади. Десяток сонных попутчиков кивнули друг другу и засеменили в разные стороны, будто опасаясь погони.
Анна включила навигатор и пошла от фонаря к фонарю. Фонари, впрочем, скоро закончились.
– Ну не дура ли я? – спросила она у зимней ночи.
– Продолжайте движение и через пятьсот метров достигнете цели, – вдруг сказал навигатор. Это были самые долгие и страшные пятьсот метров в жизни бывшей танцовщицы, потом секретаря, теперь дачницы. Счастья они не принесли.
Хозяева сказали, ключ лежит в щели под левым подоконником. Анна прощупала щель, ничего не нашла. Усомнилась в том, какая рука левая. Прощупала другой подоконник, не нашла. Включила фонарик в телефоне, пыталась осмотреть тайник. Тьма на острове Муху не боялась фонариков. Наоборот, имела над ними власть. Свет погас. Батарея села, – догадалась Анна. Ну да, в автобусе смотрела фильм, потом навигатор, потом фонарик. К лету её найдут здесь, бездыханную. С рукой, в отчаянии протянутой не то влево, не то вправо, какая теперь разница.
– Может, ключ в траву упал, – сказал сзади мягкий голос.
Анна вскрикнула, обернулась. Мужчина подпрыгнул.
– Тьфу, дура, испугала. Ты чего орёшь?
– А чего вы подкрадываетесь?
– Ну прости, в другой раз повешу себе колокол на шею.
Это женщины во мраке обретают дополнительную привлекательность. Мужчины, наоборот, при свете дня еще терпимы, а ночью становятся крупней и на вид агрессивней. У них много общего с кустами, которые в темноте тоже выглядят как грабители иногда.
Мужчина был бородат и груб. Пахло от него алкоголем и неприятностями. Каждое его движение казалось Анне началом конца. Теперь она жалела, что не спряталась до утра в каком-нибудь сарае. Не так уж и плохо было бродить по этому городу в одиночестве. Куда лучше, чем общаться с этим упырём.
Мужчина достал из-за спины металлическую на вид трубу. «Только бы недолго и не больно», –