– Ну что, Петрович, пошли, что ли?
Хочешь не хочешь, а остров надо осмотреть до конца, тем более что ученые еще не собирались сворачиваться и надо было убить часа три времени.
Остаток рабочего дня, равно как и обратный перелет, прошли в штатном режиме. Валерка с Робертом всю дорогу с жаром обсуждали собранные данные, что-то в них оказалось интересным, но я из их беседы понимал хорошо если одно слово из пяти. Довольный как чайник Раскольников в диспуте участия не принимал, предпочитая потягивать пиво из банки, мы же с Петровичем тихо-мирно подремывали в креслах. Вернее, кот дрых без задних ног, а я просто делал вид, дабы никому не пришло в голову донимать меня дурацкими вопросами. В конце концов я даже погрузился в некую зыбкую полудрему и позорно прозевал прибытие: очнулся лишь когда створки люка пассажирского салона с привычным шипением пневмопривода откинулись вверх. Петрович подергал ухом и продолжил сладко сопеть, игнорируя мои мысленные посылы, так что пришлось его без затей – за шкирку – вышвырнуть из уютного нутра катера. Да и сам я задерживаться не стал, выпрыгнул следом, привычно придерживая ружье, чтобы не долбануло о створ люка прикладом.
Стартовый комплекс с момента нашего последнего посещения ничуть не изменился – все такая же бетонированная площадка – и мы без задержек протопали прямиком в здание лаборатории, где мне с барского плеча Робинсон выделил отдельный закуток с рабочим терминалом. Здесь я с удовольствием избавился от излишков снаряжения, свалив их кучей рядом со столом, и занялся обязательными формальностями вроде оформления отчета о проделанной работе. Слава богам, стандартная форма заполнялась за несколько минут, дольше данные с вычислителя анализировались, а об инциденте с неизвестной тварью я благоразумно промолчал, как и советовал Бесчастных, поэтому на все про все ушло примерно полчаса. Петрович за это время распотрошил дейпак и умял остатки пайка, не побрезговав «кошачьей радостью», напугал незнакомого лаборанта и собрал положенную порцию умильных «ути-пути» и съедобных ништяков с обитательниц окрестных кабинетов. Разобравшись с ненавистной писаниной, я прямо с терминала вызвал Галю. Та отозвалась через несколько секунд, строго глянув на меня с дисплея:
– Младший научный сотрудник Рыжик на связи.
Судя по стандартной марлевой повязке и кипенно-белому чепчику, скрывавшему буйную шевелюру, я оторвал ненаглядную от работы, о чем она и поставила меня в известность подчеркнутым официозом. Не сдержав улыбки – меня откровенно пробивало на ха-ха при виде этого анахронизма на лице любимой, – я смиренно напомнил:
– Радость моя, рабочий день закончился.
– Как? –