Лабиринты алхимии. Ольга Клещевич. Читать онлайн. Newlib. NEWLIB.NET

Автор: Ольга Клещевич
Издательство: Алетейя
Серия:
Жанр произведения: Прочая образовательная литература
Год издания: 2017
isbn: 978-5-906910-97-4
Скачать книгу
неоплатонизму Фичино, но, по-видимому, и самый неоплатонизм привлекался у Фичино именно ради нормы единой всеобщей структуры в понимании божества, т.е. ради освобождения человека от суровых заповедей и мифов общеизвестных исторических религий. Неоплатонический энтузиазм Фичино был только обратной стороной крепнущего рационализма и его оправдания светской жизни человека»[25]. В этом, несомненно, – ключ к пониманию влияния герметизма на культуру эпохи Возрождения и начала Нового времени. С самого начала возрождения герметизма в переводах, а главное – в комментариях Марсилио Фичино, соседствовали платонизм, неоплатонизм и герметизм. Последний, в глазах современников, пропитывался неоплатонизмом и в какой-то степени им поглощался, срастался с ним. Круг интересов Фичино и его патронов – Козимо Старого и Лоренцо Медичи – был не случаен. Переплетаясь, объясняя и уточняя одно – другим, платонизм, неоплатонизм и герметизм способствовали возникновению новой философской парадигмы, включая концепцию мироустройства и места в нем человека, на формирование которой они не слишком явно, но настойчиво претендовали.

      И если интерес к герметизму в его неоплатонической интерпретации пробудился в Италии во второй половине XV в., то с самого начала следующего столетия он распространился в этой форме на другие страны Европы. Идеологический и культурный авторитет Гермеса Трисмегиста в это время был огромен: постепенно он стал в глазах ученых мужей древнейшим религиозным учителем и пророком, проповедником абсолютного, богооткровенного знания. Его «слова» с благоговением обсуждали в академиях, почтительно цитировали с университетских кафедр, толковали в ученых кружках, политической и религиозной публицистике, календарях, литературных диалогах, в поэзии. Его образ был довольно популярен среди ренессансных художников. Антуан Февр в монографии «Вечный Гермес» иллюстрирует этот процесс такими примерами: «Гермеса-Меркурия, возможно, никогда не обсуждали так, как в шестнадцатом столетии. Эразм в его „Adages“ намекает на это, комментируя выражение „Mercurius venit“ (которое можно перевести как „посыльный ангелов“); он ссылается на свой опыт внутреннего безмолвия, объясняя идентификацию Меркурия с архангелом Михаилом. По Бюде, Гермес был носителем многих принципов Гуманизма и в качестве посредника рассматривался в параллели с Иисусом Христом. В „Хароне“ Джиовани Потано (1491) и в его „Urania“ (в „Opera“, 1505) Меркурий толкует Экклезиаст и высказывает мнение по теологическим вопросам; он обладает огромной эрудицией и говорит о своем собственном рецепте ренессансной литературы»[26]. Такое положение дел длилось почти столетие, и «лишь в конце XVI в. изысканиями выходца из Женевы, известного эллиниста Исаака Кабозона было установлено несоответствие герметических писаний сложившемуся вокруг них мифу. Прежде всего, сомнению были подвергнуты их авторство и давность. В результате они утратили ореол богооткровенных, пророческих книг»[27]. В отличие от Джордано Бруно, помимо


<p>25</p>

Там же.

<p>26</p>

Faiver A. The eternal Hermes. From Greek God to Alchemical Magus. Phanes Press, 1995. P. 30.

<p>27</p>

Кудрявцев О.Ф. «Великое чудо человек»: Гермес Трисмегист // Чаша Гермеса: Гуманистическая мысль эпохи Возрождения и герметическая традиция. М., 1996. С. 8-9.