На третью ночь пошел дождь. Замерзая без костра, Логейн и Мэрик скорчились под камнем, и дыхание их вырывалось облачками пара сквозь непрерывно стучащие зубы. В ту ночь появились волки. Осторожные хищники держались поодаль, набираясь духу для атаки. Несколько раз Логейн обращал их в бегство, выстрелив из лука, но волки неизменно возвращались. Но бесконечно так продолжаться не могло. Запас стрел у Логейна был невелик, смастерить новые он не мог, а потому старался быть экономным.
С наступлением утра волки решили, что в лесу найдется и менее бдительная добыча. Логейн устал, продрог до костей и перепугался не на шутку, обнаружив, что Мэрика бьет крупная дрожь и он никак не может проснуться. Принц был не просто бледен – он побелел как мел и, громко стуча зубами, лопотал бессвязную ерунду.
Логейн сложил костер, что само по себе было делом нелегким, поскольку дождь и туман пропитали сыростью почти все вокруг. Он копался в грудах валежника, добывая клочья сухого мха и мелкие сучья. А потом еще целую вечность возился с дымящимся, слабо тлеющим кострищем, клюя носом и отчаянно стараясь не задремать. Когда пламя наконец занялось, Логейн готов был заплясать от радости и дорого заплатил бы, чтобы только услышать, как Мэрик на разные лады вопрошает, каким это чудом ему удалось добыть огонь.
Он осторожно подкармливал пламя, подбрасывал понемножку обломки сырой древесины, клочки мха, мелкие веточки и сучья, а когда все это просыхало и занималось огнем, добавлял новую порцию топлива. Наконец он добился своего – костер запылал с бодрым треском, и тепла от него было гораздо больше, чем дыма. Тогда Логейн подтащил Мэрика к огню – близко, но так, чтобы тот случайно не обгорел, – и уселся рядом. Вскоре свет и тепло костра сделали свое дело: веки Логейна отяжелели и он погрузился в сон.
Проснувшись через несколько часов, Логейн обнаружил, что принц не только пришел в себя, но и присматривает за костром. Он был еще бледен и слаб, но выглядел заметно лучше. Мэрик кивнул спутнику, смущенно улыбнувшись в знак благодарности, но Логейн в ответ только насупился.
– Ты хотя бы представляешь, сколько мне пришлось с тобой возиться? – сердито осведомился он.
Мэрик потер ладони, зябко поежился.
– Я… э-э-э… безумно рад, что остался в живых. И что ты не бросил меня здесь умирать.
– Ты бы не успел замерзнуть. Волки сожрали бы тебя раньше.
– Да, это утешает.
Логейн встал и повернулся, чтобы уйти.
– Пойду поохочусь, пока есть возможность. Буду очень признателен, если ты в мое отсутствие не замерзнешь до смерти. Как по-твоему, справишься?
Он не стал дожидаться ответа и испытал тайное злорадство при виде обиженного лица Мэрика.
На четвертый день Логейн понял, что за ними следят.
Волки так и не вернулись, и это было странно. Какое-то время Логейн не мог отделаться от ощущения, что за ним наблюдают, а потом из зарослей донесся шорох. Кто бы там ни засел – а