Также прошу Вас передать большой привет профессору Нюэрупу и подготовить его к тому же: я не знаю, будет ли у меня время написать ему особо. Я написал много писем: три Ф. Магнусену, два Нюэрупу, несколько моему доверенному лицу с заказами многочисленных книг (которые можно адресовать шведскому генеральному консулу Стерке[258], получателем назвать законоучителя Императорской гимназии г-на пастора Гиппинга, а мое имя в адресе упоминать не обязательно) и проч., но я совершенно ничего и ни от кого не получил с родины в ответ ни на одно из моих писем. Все, что я здесь получил, – это два одновременно посланных старых письма от моего доверенного лица, которые долго шли, и одно письмо из Комиссии по древностям[259]. В остальном я живу хорошо и, вероятно, скоро поеду дальше, а также очень жду присылки денег (через Германию?) моему здешнему доверенному лицу пастору Гиппингу в виде сначала первых, затем также вторых экземпляров векселей, иначе здесь получить по ним наличные деньги сложно. Мое доверенное лицо ведь еще не обанкротилось?
Извините за многочисленные поручения, будьте здоровы и вспоминайте преданного Вам
Р. Раска
«Библиотека саг» г-на профессора здесь произвела очень хорошее впечатление[260]. Она ведь скоро будет закончена? Профессор, должно быть, видел у профессора Магнусена мое издание «Саги об Одде Стреле» в исландской хрестоматии? Эта хрестоматия будет скоро закончена; мне не верилось, что удастся ее издать, но тем не менее это произойдет[261]. Всего доброго! Возможно, письмо Лобойкова не отправится вместе с этим. Ведутся разговоры об учреждении скандинавского общества и проч. Подробности сообщу позже.
Петербург, 28 сентября 1818 г. А. Ларсену[262]
Петербург, 28 сентября 1818 г.
Дорогой друг!
Не стоит удивляться, что я позволил себе усомниться в твоей обязательности; откровенно говоря, я скорее даже был совершенно уверен прямо в противоположном, учитывая тот факт, что, несмотря на все те многообразные поручения, крайне важные для моего пребывания здесь, о которых я столь часто тебе писал, я на протяжении полугода не получал от тебя ни единой строчки. Вчера я получил твое последнее письмо <разумеется, получен и вложенный вексель>[263], а предыдущее датировано еще 5 апреля! Не могу также взять в толк твою беспечность: ты так и не поставил меня в известность сообщением – переданным с каким-либо судном или же иным способом, – что отправляешь мне посылку. В конце концов, ты мог позаботиться о том, чтобы получить какое-нибудь подтверждение о ее доставке от этого достойного господина, который на поверку, как выясняется, оказался просто-напросто мошенником, ибо видя, что его пребывание в Кронштадте затягивается на все лето, он по меньшей мере был