Почему его родители не могли поступать так же? Почему мать не могла поощрять его страсть, как Тирни? Благодаря их поддержке расцвел его талант.
Клэр остановилась и подняла на него глаза.
– Ты занимаешься живописью?
Почему ей не нравится, что он рисует?
Джеймс постарался сглотнуть комок в горле и посмотрел ей в глаза.
– Нет. – Он усовершенствовал и умение лгать.
– Тогда объясни, откуда краска на той футболке, которую нашла Миранда.
– Я испачкался в школе, когда мы готовили в классе проект. – Он сразу пожалел об этих словах. Как при неуклюжей передаче, он уронил мяч. В школу Джеймс ходил в форме. – Сестра Кэтрин разрешила нам снять форменные рубашки, если есть нижняя футболка. – Он приукрасил свою ложь. – У нее не хватило фартуков на весь класс.
Клэр задвинула ящик и подошла к нему, отбросив в сторону узким носом дизайнерской туфли свернутые в клубок носки. Она положила ладонь на его перепачканную грязью щеку. Взгляд переместился со слипшихся волос на потрескавшиеся губы, потом вернулся к его глазам. Губы дрогнули, и мать вздохнула, смирившись:
– Джеймс, та футболка, которую показала мне Миранда, старая и растянутая. Не носи такие вещи в школу. У тебя целый ящик чистых белых футболок. – Ее ноздри слегка расширились. – Иди в душ.
Она похлопала его по щеке и вышла.
Джеймс посмотрел на свои испачканные травой и пропитанные потом носки, желая, чтобы мать проявляла столько же интереса к его искусству, сколько к его одежде и гигиене. По крайней мере, Тирни вставляли его картины в рамы. Он только что закончил писать ведущего игрока, готового к броску, застывшего за секунду перед броском. И эта картина заставила Джеймса подумать, что он лучше владеет кистью, чем мячом.
Джеймс смотрел, как его сын изучает набор красок. Марк понятия не имел, насколько это важный подарок.
– Вот это тебе тоже понравится. – Клэр показала ему альбом для акварели.
Марк схватил бумагу.
– Gracias, Señora Carla[17].
– Ты – великолепный художник, как и твой отец.
– Какого… – Джеймс едва сдержал ругательство. Ему следовало радоваться вместе с Марком. Ему следовало быть довольным тем, что у Марка будет занятие на время обустройства на новом месте. Вместо этого гнев и зависть клещами сдавили грудь Джеймса.
Он ненавидел себя за это. Он прочитал дневники Карлоса. Он узнал, почему мать презирала его занятия живописью.
И все равно ему было больно.
Клэр рискнула поднять глаза на Джеймса, но отвела взгляд, уловив его мрачное настроение.
– А это тебе, Джулиан. – Ее обычно твердый