Стало быть, думала я, жили мать с сыном небогато. Об этом говорит состояние квартиры. Как семь лет назад ремонт сделали, так с тех пор и не трогали ничего. Уж не знаю, какая там кошка пробежала между этой Аней и ее первым мужем, но все же выбросить из своей жизни собственного сына не каждый сможет. И со вторым муженьком, думаю, Ане тоже не слишком повезло.
Мужик почти год в квартире живет, а вон, карниз в гостиной укрепить не может, занавески провисают, как паруса в штиль. Из мебели купил одну кровать, для себя. Что-то мне подсказывает, долго жить здесь этот новый муж не собирается. Опять же мальчишку на море не взяли, тоже не слишком красивый факт.
Я несколько приуныла, потому что рассказать дяде Васе было совершенно нечего. Ничего я не узнала, придется уходить несолоно хлебавши.
– Чаю не хотите? – спросила Пелагея Петровна.
– Не откажусь, – я согласилась от полной безысходности.
К чаю в этом доме подавались простые сушки и колотый сахар. Ну, в общем-то, я сюда не чаи распивать пришла… Но все же неужели она и мальчишку так кормит?
Я отхлебнула жидкого чаю, и в это время раздался звонок в дверь. Пелагея Петровна вскочила с места так резко, что опрокинула чашку. Мы понеслись к двери одновременно и столкнулись лбами. Я все же успела первая и посмотрела в глазок. На площадке никого не было.
– Кто там? – севшим голосом спросила Пелагея Петровна.
Разумеется, никто не ответил. Она оглянулась на меня и дрожащими руками отперла замки. На коврике лежал листок бумаги в клеточку. Я коршуном бросилась на него и развернула.
– «Если хотите получить ребенка живым положите деньги в оранжавый грузовик и отнесите его на пустырь за гаражами в 19.00», – прочитала я вслух.
Вот именно так и было написано – «оранжавый», и без единой запятой…
Пелагея Петровна схватилась за сердце и осела в прихожей на пол.
– Тихо-тихо, успокойтесь! – я уже протягивала ей стакан с водой. – Пока они не получат денег, с Сережей ничего не случится. Так что там с грузовиком?
Опираясь на мою руку, Пелагея дотащилась до детской и выкопала из-под груды игрушек оранжевый пластмассовый грузовичок. Затем показала мне деньги в конверте, на котором был нарисован заяц, собирающий маргаритки.
– Что я скажу Ане? – бормотала она. – Вдруг она позвонит?
– Ничего не говорите пока, – велела я, – я надеюсь, к вечеру все разъяснится.
– Дай-то Бог…
Я посоветовала ей напиться валерьянки и отдохнуть до вечера. Встречу на пустыре назначили на восемнадцать сорок пять.
Обойдя гаражи, дядя Вася оказался на небольшом пустыре, заросшем пыльной пожелтевшей травой. С одной стороны пустырь был огорожен забором, с другой – кирпичной стеной крайнего гаража, с третьей росло несколько чахлых кустов сирени.
Здесь-то, за этими кустами, Василий Макарович и решил устроить свой наблюдательный пункт.
На дело Василий Макарович решил взять с собой Бонни, все же собака, да не просто собака, а бордоский