Сыщик погладил сумку ноутбука:
– Мне хорошо платили за эту информацию, но я вернул деньги и умыл руки, потому что хочу жить, и это при том, что у меня тоже есть «крыша». Мне прямо так и сказали: «Олег, жить хочешь? Тогда всю информацию сотри и забудь». Ну и мужчине, отцу погибшей девочки, тоже начали угрожать, а у него еще двое детей.
– У меня больше нет детей, – проговорил Деня заупокойным голосом, а я подумал, что на меня наехать не посмеют.
Кишка у них, откровенно скажем, тонка. Я не бизнесмен все-таки, а политик.
– Я воспользовался советом и «забыл». Да не совсем, у меня ведь тоже есть сердце. Потому вот, – он сунул мне сумку, определив во мне главного, – ознакомьтесь, я все расскажу. Только давайте, – он снова осмотрелся, – пройдем в какое-нибудь кафе, это место очень хорошо просматривается.
И все-таки, кого он мне напоминает?..
Спустя пять минут мы с наперстками эспрессо (нормальный кофе, как дома, тут не делают – чтобы пол-литра, с сахаром и молоком) сидели в кофейне, отгородившись от стойки широкими листьями какого-то тропического растения. Леся точно сказала бы, как оно называется. Кроме нас и сотрудников, не было никого – выглянуло солнце, и все из торгового центра потянулись на улицу. Мы оккупировали диван из кожзама, сыщик сидел в середине, я – справа, Деня – слева. Официант принес нам слойки с сыром и, молодец, больше не беспокоил.
Я покосился на Рыкова, который и тут ерзал, места себе не находил, и вдруг до меня дошло, на кого он похож: на почтальона Печкина! Говорить ему этого я не стал, конечно же.
– Начнем с того, почему полицейские закрывают дела. Им никто не платит за это, даже если бы они хотели вести расследование, не имели бы права – улик и правда нет. В крови погибших детей нет никаких веществ, кроме тех, которые там должны быть. Вот результаты экспертизы, все справки скреплены, – он положил на стол стопку бумаг. – Потому полицейские опросили друзей погибших подростков, учителей. Один следователь заподозрил действие тайной организации, думал, что детей гипнотизируют, но нет, они ходили в школу, на секции, к друзьям – кто куда. Половина родителей не заметила странности в поведении детей, потому что они – подростки, и часто ведут себя протестно, вызывающе.
Деня сжал виски и прошептал:
– Мне было некогда. Жена тоже на работе. Если бы вернуть время…
– Вы ничего бы не сделали, – Печкин повернул голову к Дене, и долю секунды я лицезрел его затылок, где очень хорошо смотрелась бы ушанка его прототипа из мультика. – Это не доказано, но привыкание к неизвестному веществу возникает если не с первого, то со второго раза. Причем прием необязательно осознанный. Вещество достаточно подмешать в питье, и после пострадавший будет испытывать такие муки, что согласится на все.
– Уверены? – насторожился Деня. – Тогда все дети были бы в больнице, а не на том свете.
– Не уверен. Это одна из гипотез. Слишком много пробелов.