Жизнь есть и до, и после каратэ. Кто-то идет к каратэ своим путем, кто-то оставляет каратэ и уходит в сторону, кто-то вообще минует каратэ. В этой главе я хочу рассказать о том "агональном" духе, который сложился у меня до каратэ и который посредством каратэ укрепился в моей жизни.
Поиски приложения сил
В отличие от тех молодых людей, с которыми я сталкиваюсь в зрелых годах, моя собственная судьба в юности была сплошным "агоном" – состязанием и в спортивных дисциплинах, и в учебе. Чем-то надо было быть, особенно на глазах сверстников. Не скажу, что я был каким-то отчаянным "агонистом", скорее наоборот. Состязательность в моей юности была увядающей традицией. Для властей разного рода любительские соревнования были строкой отчетности. Вялость власти передавалось обществу, которое все скептичнее относилось к спорту, к физическим нагрузкам вообще. Тем не менее, духом соревновательности была пронизана атмосфера моего детства и моей юности – 70– 80-х годов ХХ века.
В пионерском лагере мы дни напролет играли в настольный теннис – плохими ракетками на плохих столах. Мы до умопомрачения играли в шахматы, хотя не были знакомы с шахматной теорией. И когда проходили соревнования, неказисто организованные пионерским начальством, мы даже не думали отлынивать – участвовали все.
Одна из моих детских агональных неудач – успех в соревнованиях на стометровке, которые я выиграл, но не был оценен. Все меня поздравляли с победой, но когда пришло время вручать грамоты (принято было делать это не в конце соревнований, а в конце смены, когда все готовились разъезжаться по домам), мой результат куда-то пропал, и грамоту получил другой мальчишка. Сотоварищи посмотрели на меня с недоумением, а я слегка обиделся, но даже не подумал "качать права". Слишком незначительным был этот эпизод. Да и одно дело – выиграть соревнования, и совсем другое – получить за это славу. Слава – это дело взрослых, не нашего детского ума. Так, вероятно, я рассуждал, не рискуя включаться в соревнование при раздаче дипломов, когда испытания на боговой дорожке давно закончились. Игра важнее, чем выигрыш. Мне и до сих пор непонятна "спортивная злость", готовность ради медали или приза пойти на все. Это уже "агон" иного типа – болезненное превращение радости спорта в престиж, богатство и непрочную славу. Представьте себе, что греки 12 веков раз в 4 года определяли своих чемпионов по многим видам спорта. Где их имена, где их слава? Осталась только слава Греции и очень небольшой перечень имен выдающихся героев состязаний.
Что взрослые не были особенно внимательны к детству моего поколения, свидетельствует такой эпизод: в соседней школе открылась секция настольного тенниса, и мы с другом тут же записались в нее. Народу в зале было полно, тренер только несколько раз предложил перекинуть шарик через сетку, и мы были зачислены. Но дальше свою роль сыграл случай и детская растерянность перед изменениями